— Откуда ему знать, что ты еще здесь? — спросил Глеб.
— На сто процентов он, разумеется, этого не знает, — согласился Егор. — Но допускает такую возможность. И пока он не прочешет всю округу, в том числе и дома в поселке, он не успокоится. Я его знаю, он настырный.
Он посмотрел на меня с сочувствием и договорил:
— А твой дом обыщут в первую очередь.
— Понимаю, — ответил я, стараясь казаться спокойным.
— Присутствие посторонних людей их сдержит, но ненадолго, — продолжал Егор. — И потом, не могут же у тебя вечно быть гости! Согласись, затянувшееся пребывание гостей тоже выглядит подозрительно. Так что, рано или поздно, ребятам придется отбыть. Лучше рано, чем поздно.
— Это точно, — подтвердил Глеб. — Я за пацанов отвечаю.
— А мне в таком случае нужно отбыть еще раньше, — договорил Егор.
Мы с Глебом переглянулись и вздохнули. Егор еще раз прощупал нас черными прищуренными глазами.
— Давайте, мужики, еще не поздно, — подбодрил он нас. — Я не хочу вас вмешивать. Правда, не хочу. Можете оставаться в стороне, я не обижусь.
Искушение было велико, но я наступил ему на горло. Если я брошу Егора и предоставлю ему выпутываться одному, то потом не смогу без стыда смотреть в зеркало. Это вопрос самоуважения, а не глупого принципа. Поэтому, несмотря на то, что мне было очень неуютно и очень страшно, я собрал в кулак все свое мужество и твердо сказал:
— Даже и не думай. Только вместе, и никак иначе.
— Согласен, — быстро поддержал Глеб.
Егор откинулся на спинку дивана. Его глаза немного потеплели.
— Ну что ж, — сказал он негромко. — Вместе, так вместе.
Подумал, почесал нос и попросил:
— Ребят, я посплю немного, ладно?
— Иди в мою спальню, — сказал я поспешно.
Гостевую спальню занимал Глеб, вторую комнату, предназначенную для гостей, я отвел хроникам. Олина комната служила в доме местом заповедным. Жена улавливала посторонние запахи лучше любой служебной собаки. Мне не хотелось, чтобы Олин нос сунулся в это дело.
— Спасибо, — ответил Егор. — Я вполглаза, не раздеваясь.
— Можешь и не вполглаза, начал Глеб, но Егор его перебил:
— Не получится.
Он посмотрел на часы, вмонтированные в висячий шкафчик, и напомнил:
— Через час привезут одежду. Через полтора придет лодка.
Мы с Глебом одновременно уставились на часы. Сейчас половина третьего. Значит, лодка придет в четыре.
— Так рано? — ахнул я. — Ты с ума сошел! Нужно было дождаться темноты!
— Рыбаки приходят днем или вечером?
— Днем, но…
— Никаких «но»! — повысил голос Егор. — Все должно быть так, как обычно! В темноте все будет выглядеть гораздо подозрительней. Они и разбираться не станут, положат всех прямо на берегу… А днем есть шанс…
Он не договорил, сочувственно оглядел наши вытянувшиеся физиономии и легко вздохнул:
— Да уж… Свалился я на ваши головы.
Рассмеялся своим бесшумным зловещим смехом и утешил:
— Ничего. Зато, если все обойдется, будет что вспомнить.
— Это точно, — только и смог проговорить побледневший Глеб.
А я ничего не мог сказать. Только подумал: «Черт, я даже завещания не составил! Хотя Ольга и так все получит. А с Сашкой что будет?»
Думать об этом было так неприятно, что я потряс головой и отогнал дурные мысли.
Егор встал из-за стола, вышел из кухни и скрылся в глубине дома. Мы с Глебом молча слушали, как скрипят старые деревянные ступени под его огромным хорошо накачанным телом. Наконец, скрип затих. Открылась и тут же захлопнулась дверь моей спальни наверху. Настала тишина.
— Железный парень, — сказал Глеб. Он был очень бледен и непрерывно курил одну сигарету за другой. Я подумал, что нужно призвать его к порядку, но неожиданно для себя потянулся к пачке и взял сигарету.
— Железный, — ответил я и тоже закурил.
— Представляешь, спать пошел, — позавидовал Глеб. — И, я уверен, он заснет!
— Не сомневаюсь, — откликнулся я.
Глеб поставил на стол локоть и задумчиво подпер щеку кулаком.
— Когда-нибудь мы вспомним это, и не поверится самим, — пропел он на известный мотив. Затушил окурок и сказал:
— Знаешь, что? Пойду-ка я поваляюсь. Заснуть у меня вряд ли получится, я не такой несгораемый шкаф, как наш общий друг, но все же…
Он немного помедлил и признался:
