Мой обормот проговорил в микрофон:
– Понял тебя, понял… Продолжай работу… – выключил телефон, убрал в карман и сказал огорченно: – Неискренний ты человек, Сергей! Я к тебе с сердечной просьбой от друга, а ты наружку за собой тянешь.
– Ну да, это ты меня ловко ущучил! – захохотал я. – Ты ко мне на свидание с цветами, а я с охраной. Просто срам…
– Нехорошо, Сережа, – удрученно покачал он головой. – Эх, беда нам с нами, трудный мы народец…
Я похлопал его по плечу:
– Слушай, новоявленный друг, до того как тебя вышибли из Конторы, ты наверняка в идеологическом управлении служил. Там полно было вот таких мокрушников-моралистов… Значит, хочешь помочь Коту?
– Хочу, – кивнул сентиментальный хмырь. – С твоей помощью. Надо, чтобы Кот тебе поверил… Надеюсь, не сдашь друга за сдобные коврижки серебровские?
– Не сдам, – пообещал я. Потом нагнулся и стал мерить по асфальту раздвинутыми пальцами – вершками – длину башмака этого урода.
Он отодвинулся и настороженно спросил:
– Ты чего?
– Размер белых тапочек прикидываю. У нас – по предварительному заказу… А связи с Котом у тебя нет, ты его сам ищешь.
Александр Серебровский:
РЕКЛАМНЫЙ БРЕНТ
В переговорный офис мой помощник Кузнецов привел ко мне на встречу избирательную команду имиджмейкеров – толпу разношерстных людей неопределенных возрастов, полов и внешностей. Их руководитель Краснов, молодой, длинный, лысый парень в небрежно дорогой одежде, ласковый нахал и въедливый шут, комментировал задачу:
– Я надеюсь, Александр Игнатьич, вы представляете объем затрат на такую кампанию…
Он смотрел на меня с жадным взволнованным вниманием, он ловил флюиды моей реакции, пытаясь точно определить денежную щель, через которую надо юркнуть, – не продешевить, но и не разозлить меня дороговизной своего дурного товара – ассорти из говна с запахом весенних фиалок.
Я кивнул наконец, и он бросился:
– Сейчас эта сумма превышает 10 миллионов долларов. Она включает расходы на связь, транспорт, гостиницы, избирательные офисы, вознаграждения полезным людям и оплату медиа-звезд, сценаристов и режиссеров массовых действ, гонорары журналистам и главным редакторам, оплату газетных полос и телевизионного времени, зарплату и бонусы создателям основного рекламного мифа – брента…
– Я вас понял, – перебил я Краснова. – Проект сметы представьте финансовому директору Палею. Курировать вашу деятельность будет Павел Сергеевич Кузнецов. Вы подчиняетесь ему безоговорочно…
Вдохновленный Краснов ощутил точку опоры и запел:
– В рамках продуманного нами брента – мифологической программы вашей жизни и деятельности – аналитики, социологи, имиджмейкеры и спичрайтеры предложат вам беспроигрышную модель поведения. Вы будете говорить, выглядеть, поступать как политик следующего тысячелетия, но знающий и болеющий о сегодняшних нуждах народа…
Команда алчных проходимцев возбужденно-восхищенно гудела, как привлеченный сладким ароматом рой. Они уже обоняли запах денег.
Мой будущий брент – выдуманная чепуха, пустое колебание воздуха, гнилой пар истертых слов – явился для каждого из них сотворением своей маленькой, но совершенно реальной мечты. Жратва в ресторане «Царская охота», автомобиль «ссаньё», длинноногая лярва из топ-модельной фирмы, отпуск на Канарах. Что там еще их занимает? Что еще они мечтают получить за эти копеечки? Ах, эти соблазнительные копеечки!
Конечно, деньжата – очень нужная штука и чертовски приятная! Это вкусная еда и красивая одежда, нормальная лечеба для родителей и разумная учеба для детей. Это развлечения, увлечения, удовольствия.
Им невдомек, что это не деньги, а потребительские средства. Нечто совсем иное.
Они пока не знают, что такое настоящие деньги.
Они не ведают, что деньги – величайший дар Господен, который он дал нам в утешение за то, что смешал языки на Вавилонской стройке и разобщил нас навсегда. Это был дар-утешение, которое должно было соединить одним интересом разных людей.
Те, кому судьба вручила настоящие большие деньги, сделав их жрецами вечного служения, удивительными художниками – творцами денег, вот они-то знают, повседневно чувствуют величие, неповторимость этого магического дара, следующего сразу после выпавшего счастья родиться на свет.
