– Вот, а ты говоришь «из рыданья – в эхо», – сказал ему Потапов. – Из говна – в помои…
Доктор, отодвинув Потапова, прошел в комнату расстрела, наклонился над Ахатом, потрогал пульс на шее, отряхнул руки, вздохнул:
– Запишите в протокол: «Смерть наступила в один час тридцать две минуты».
Потапов похлопал прокурора по плечу, сказал:
– Все, все, хватит! Хватит… Идите… На сегодня тебе хватит…
Кивнул Козюлину, и надзиратели втащили длинный зеленый брезентовый мешок, в который засунули тело Ахата.
– Все… Пожалуй, пора шабашить… Козюлин, созвонись с крематорием, оформляйте наряд – и в путь…
49. НЬЮ-ЙОРК. БОЛЬНИЦА КОНИ-АЙЛЕНДА. СТИВЕН ПОЛК
Стивен Полк вернулся домой на рассвете и на автоответчике нашел звонок Дриста – он назначал ему срочное свидание в четыре часа в больнице Кони-Айленда. В кафе, в корпусе для посетителей.
Полк удивился – он разговаривал с Дристом накануне своего выезда в Вашингтон на встречу с Фрилэндом. Ничего серьезного Дрист не сообщил, поэтому сейчас Полк обеспокоился, потому что после назначения места и времени рандеву Дрист сказал:
– Это серьезно… – Сделал коротенькую паузу и с истерическим смешком добавил: – Серьезно, как инфаркт миокарда…
И дал отбой.
Полк насторожился. Вчера они довольно долго разговаривали, и было ясно, что Дрист в своем поиске информации не сильно продвинулся. Хотя явно старался. Полк не сомневался – Дрист что-то накопал. Разговор Дриста, удручающий союз криводушия и косноязычия, сводился к тому, что если ты сдаешь людей и торгуешь собой искренне, потому что это тебе доставляет удовольствие, то это страшная вина и неизмолимый грех… А если зарабатываешь себе этим просто на пропитание, на харчи, чтобы можно было прожить, то это ничего страшного – это нормальный бизнес. Все так делают, – убеждал Полка Дрист.
Полк деликатно объяснял ему разницу между предательством и помощью следствию против особо опасных преступников.
Во всяком случае, закончил Дрист оптимистически:
– Ай, Бог там, с верхотуры, с Эмпайр-Стейт-билдинга, смотрит же за нами? Наверное, без прокуроров и блатных разберется, у кого от грехов горб вырос, а у кого брюхо провалилось… Я за жизнь именно так понимаю…
Ясное дело, Дрист ничем не напоминал Полку Родиона Раскольникова, и его душевные метания были не связаны с убитой старухой брокершей. Но Полк подозревал, что там, на глубине, происходят какие-то невидимые с поверхности движения, в содержание которых он не проникает.
Хорошо зная этих людей, Полк опасался, что Дрист как-либо проколется или копы сольют блатным информацию, и боевой брайтонский народ не будет ждать, пока духовные искания Дриста разрешатся глубоким раскаянием. Скорее они обойдутся с ним, как с совсем другим Раскольниковым – Федором, то есть попросту выкинут его с пятого этажа…
Когда Полк уже подъезжал к госпиталю, ему позвонил по мобильнику Конолли:
– Большинство «пальцев», которые мы сняли в квартире Драпкина, принадлежат Сэму Лаксману…
– Дристу? – удивился Полк.
– Да, это его отпечатки. Есть следы двух неизвестных, все остальное – «пальцы» самого покойного. Ты что думаешь по этому поводу?
– Надеюсь, сейчас что-нибудь интересное узнаю… Я тебе позвоню часа через два…
Полк бросил машину на гостевом паркинге и отправился искать кафе.
В коридоре, отделенном от кафе стеклянной стеной, Полк уселся на стул под здоровенной искусственной пальмой – из обеденного зала его наверняка было не видно через бликующую перегородку. В кафе уже почти не осталось людей – гостевой прилив схлынул после ленча, и лавочка, работающая до пяти, готовилась к финалу. Дожидаться появления Дриста Полк решил в своем укрытии. Контроль за ситуацией надо сохранить за собой, не полагаясь на ненадежного друга Дриста, который сдает людей только из соображений пропитания.
Полк прислушивался к напряженному звону внутри себя. Он думал о вчерашнем разговоре с Фрилэндом, думал об отце, который учил его уметь достойно скучать – без тупости и истерики. Он думал о своей жизни, о своих делах, о Драпкине, о том, чем может закончиться история с Дристом, где-то там в России колотится Бастанян… Полк надеялся, что если удастся Дриста правильно провести по делу, то его можно будет уговорить выступить в закрытом слушании суда – там имя Дриста вообще не оглашается. Такая система была неоднократно опробована и называлась «Свидетель обвинения Джон Доу против организованной преступности».
