Вывод напрашивался сам собой: Вашингтон решил играть "картой" Виши до тех пор, пока это возможно; он считал желательным сдержать французский коллаборационизм, но закрывал глаза там, где не мог его предотвратить. Прагматическая позиция американского президента сразу же вступила в противоречие с его моральными принципами (декларируемыми многократно) и сравнительно медленно, но верно - в противоречие с лучшими силами французского народа, презревшими режим сотрудничества с Гитлером.
Уже довольно скоро Рузвельту пришлось говорить о Виши как о прямом пособнике гитлеровской коалиции. В телеграмме 6 февраля 1942 года из Виши сообщалось о помощи французских транспортов (шедших под флагом Виши) войскам Роммеля в Ливии.
Десятого февраля 1942 года Рузвельт направил Петэну первое резкое по тону письмо. "Если я не получу официальных заверений в том, что французская военная помощь не будет предоставляться Германии, Италии и Японии... я буду просить адмирала Леги о возврате в Соединенные Штаты". Хотя это письмо и носило характер предупреждения, оно было все же непоследовательным и содержало массу оговорок. Президент предупреждал лишь о "военной" помощи это была главная оговорка, он грозился отозвать Леги, "чтобы рассмотреть дальнейшую политику" и т. п. Ответное объяснительное письмо вице-президента Дарлана не содержит требуемых Вашингтоном обязательств. Из неофициальных источников Леги узнает о сотрудничестве Виши не только с Германией и Италией, но и с Японией, использующей французский флот в Индокитае. Мэрфи из Алжира сообщает о переправке поставляемого американцами бензина германо-итальянским войскам. Рузвельт уже договаривается с Леги, что "вызов для консультации" должен будет послужить предлогом отбытия американского посла из Виши.
Во французской политике Рузвельта все более значительное место занимает французская Северная Африка. С точки зрения мировых событий 1941 года, Северная Африка была окраиной, но с американских позиций северо-западный выступ Африки образовывал предпольную зону. В этом ракурсе для американского руководства Алжир, Марокко и Тунис приобретали значение большее, чем могли придать данному району численность его населения и природные ресурсы. Американское военное командование по достоинству оценило возможности названных стран как стратегической базы господства в Средиземноморье и дороги на европейский континент. Кроме того, контроль над этой зоной означал перекрытие пути к оконечности Африки, где расположен Дакар, ближайшая к американскому побережью территория. Это заставляло Пентагон с особым тщанием следить за действиями немногочисленных немецких и итальянских военных миссий во французской Северной и Западной Африке, прилагать легальные и нелегальные усилия для создания здесь проамериканских опорных пунктов.
Подобную задачу военное министерство могло выполнить, лишь объединив все усилия американской государственной машины и (с высокой санкции президента Рузвельта) призвав себе на помощь дипломатические службы госдепартамента.
Роберту Мэрфи, профессиональному дипломату, было поручено осуществление американских планов во французской Африке. Когда Мэрфи прибыл за инструкциями к Рузвельту, он увидел на столе президента огромную карту северо-западной Африки. Рузвельт проявил чрезвычайный интерес к североафриканским делам, о чем Мэрфи пишет в мемуарах: "Политика правительства Соединенных Штатов в отношении французской Африки стала личной политикой президента. Он был ее инициатором, он ею руководил и защищал вплоть до той поры, когда осенью 1942 года французская Северная Африка стала первым значительным полем битвы американцев с немцами".
Мэрфи стал "личным представителем" президента, получил право обращаться к нему непосредственно, и это позволяло ему занять особое место в иерархии госдепартамента. Прерогативы Мэрфи должны были активизировать деятельность американских служб, это объяснялось стратегической важностью Северной Африки в военном плане.
Более всего в США боялись, что французское руководство Северной Африки отвергнет пункт об активном американском контроле над поставками.
