Константинов переговорил о чем-то с Максимовым и устало сказал:
— На сегодня хватит, да уже и поздно, продолжим наш разговор завтра.
Во второй половине следующего дня возобновился допрос Горбаченко. Константинов встретил его во всеоружии. Уже успели проверить его показания и было о чем конкретно говорить и изобличать во лжи.
— Допрошенная Решетова Аня, — начал Константинов, — показала, что вы, Горбаченко, к ней пришли не 31 декабря, как вы сообщили, а первого января около часа дня. 31 декабря вы у нее вообще не были, вина с ней не пили, Новый год не встречали, никакими яствами она вас не угощала. Как вы объясните такие показания?..
— Решетова дает ложные показания, а с какой целью — я объяснить не могу.
Константинов несколько задумался, а потом проговорил:
— Я не пойму вас, Горбаченко, на что вы рассчитываете?.. Хотите одурачить нас своими россказнями, живописуя времяпровождение у Ани, зато голословно отрицаете показания хорошо знающего вас по совместной работе Тарана. Не выйдет! Вы не учитываете одного важного обстоятельства: пока вы находитесь у нас, каждый ваш шаг до минуты изучается нашими опытными сотрудниками, причем довольно-таки успешно.
Горбаченко опустил голову и, тяжело вздохнув, промямлил:
— Я хочу отдохнуть.
Константинов и Максимов, оставшись вдвоем, проанализировав все материалы, имеющиеся в их распоряжении, уже не сомневались в успешном разоблачении Горбаченко, в установлении его причастности к исчезновению инженера Азарова и его автомашины.
Но загадкой для них оставались кровавые преступления, совершенные за несколько часов до задержания Горбаченко. Они не исключали, что он мог принимать участие в этих нападениях и убийствах.
А тем временем работники уголовного розыска и прокуратуры кропотливо изучали найденные в карманах Горбаченко трамвайные и автобусные билеты. Было установлено, что два билета он приобрел в Константиновке на трамвай, курсирующий между вокзалом и центром города, и что они куплены за двое суток до исчезновения инженера Азарова. Автобусный билет куплен на рейс от центра города до вокзала станции Никитовка, где и был задержан Горбаченко. Еще один трамвайный билет он взял в Горловке по маршруту: шахта «Комсомолец» — центр города. А ведь именно в этом районе было обнаружено такси с убитым шофером.
Возобновив допрос, Константинов спросил Горбаченко:
— Теперь, наконец, вам говорит о чем-нибудь фамилия Таран?..
— Да, я его хорошо знаю, зовут его «дядя Миша», — пустился в объяснения Горбаченко, — вместе работали в гараже, у него шоферскому делу учился. И он мог видеть, как я убегал утром от автоинспектора. А было так. Шел я ночью под Новый год по городу, был выпивши. Вижу, стоит пустая «Волга». Открыл дверцу, а в ней ключ торчит. Сел и поехал, всю ночь катался. А под утро остановился и заснул. Разбудил меня инспектор, я и бросился бежать от него. Двое суток был у своей знакомой Решетовой, потом уехал в Жданов, окрасил волосы и все время жил у своих друзей в общежитии...
Тут-то ему и предъявили результаты проверки билетов. Он не мог дать вразумительных объяснений, изворачивался, путался.
Было ясно: Горбаченко — соучастник преступления. Но именно соучастник. Где же главные бандиты?..
А между тем, подполковник Щеглов, возглавлявший оперативную группу в Артемовске, сообщил Максимову, что в доме Горбаченко при повторном обыске найдена записка: «Мама, если меня не будет, то убил меня Холодильщик». Ни в Артемовском горотделе милиции, ни в картотеке УВД области подобной фамилии или клички не числилось.
Максимов возвратился в кабинет, где он вместе с Константиновым допрашивал Горбаченко и на ухо сообщил коллеге новость из Артемовска. Затем обратился к арестованному:
— Ваш знакомый «Холодильщик» передает вам привет, а вы упрямитесь, строите из себя непоколебимого, не хотите нарушить воровскую «клятву», стараетесь казаться крепким «орешком».
Горбаченко струсил, исчезла его бравада, наглость и самоуверенность. Он растерянно попросил:
— Дайте мне собраться с мыслями, немного подумать.
Допрос Горбаченко был прерван не только потому, что он об этом попросил.
