Внезапно Риккардо стал осыпать жену жаркими поцелуями. Она не могла издать ни звука в знак протеста: язык Риккардо играл с ее языком. Габриэлу охватил жар, она изнемогала от желания. Почему она не может сопротивляться этому человеку? Она обняла Риккардо за шею, и он понес ее на кровать. Габриэла скинула халат на пол, вскоре за ним последовало тонкое кружевное белье. Риккардо крепко прижимал Габриэлу к себе, демонстрируя ей всю силу своего желания.
Неожиданно для себя Габриэла стала хозяйкой положения. Она чувствовала себя уже не смущенной девочкой, а победительницей. Теперь она диктовала ему условия. Не в силах больше сдерживаться, Риккардо застонал и вошел в нее.
Это сказочное ощущение — чувствовать его внутри себя, знать, что я контролирую ситуацию, определяю ритм, вижу, как он сходит от меня с ума.
Габриэла продолжала оттачивать свои умения, но вдруг Риккардо поднял ее над собой и поменял позицию. Теперь Габриэла лежала на спине, вскрикивая от возбуждения.
Насладившись друг другом, супруги, обессиленные, лежали на измятых простынях. Риккардо давно не испытывал подобных ощущений. В последние годы секс был для него своего рода упражнением, которым он занимался с опытной Эмброуз. Она выполняла все его прихоти. С Габриэлой — другая история. Такой чувственности в его отношениях с любовницей места не было. Увидев Габи рядом с Джеми, Риккардо открыл для себя доселе неизведанное чувство — ревность. Он никогда прежде не ревновал своих женщин. Для них роман с Риккардо был пределом мечтаний, и о флирте с другими они и не помышляли.
Отношения с Габриэлой были иными. Риккардо знал, что никогда не сможет стать ей другом. Каждый раз, когда он смотрел на нее, он представлял себе ее прекрасное, обнаженное, чувственное тело на смятых простынях.
Моя женщина. Я никому не позволю прикоснуться к ней!
Он повернулся к жене и поцеловал ее нежные груди. Когда он дотронулся языком до ее соска, Габриэла стала задыхаться:
— Нет, пожалуйста, Риккардо. Нет, я больше не могу, я…
Риккардо не обращал внимания на ее слова. Габриэла изнемогала от удовольствия и возбуждения. Ее напряжение возрастало. Еще несколько мгновений назад ей казалось, что она пресытилась ласками. Сейчас ее тело вновь горело желанием. Риккардо овладел ею, но не грубо и страстно, как раньше, а мягко и нежно. Он словно убеждал ее: ты вся моя, ты от меня не убежишь.
Но в этот момент Габриэла никуда и не хотела бежать.
Ужин подали на террасе. Слуги разливали по бокалам игристое шампанское и изысканные вина. Впервые в жизни Габриэла видела мужа таким простым в общении. Он смеялся вместе со всеми, рассказывал анекдоты и совсем не был похож на того чопорного Риккардо, каким она его привыкла видеть.
— Так что насчет завтра? — спросил Рои.
— В каком смысле? — поинтересовался Риккардо.
— Мы собирались покататься на мотоциклах. Хочешь присоединиться?
— Куда вы едете?
— К югу от замка. Можно будет остановиться пообедать в таверне на берегу озера.
— Завтра я должен уехать, — ответил Риккардо. — Габриэла, тебе тоже нужно вернуться в Мальдоравию и поприсутствовать на нескольких мероприятиях.
— Но, Рики, сейчас же лето! Габи здесь хорошо, пусть она отдохнет, — вмешалась Констанца.
— Конечно, если она хочет остаться…
Риккардо выжидательно посмотрел на Габриэлу.
Молодая женщина почувствовала нарастающее раздражение. Да, она уступила мужу в том, что касается секса, но он не смеет обращаться с ней, словно с рабыней!
— Я планирую остаться. Я обещала детям, что пойду с ними на рыбалку. Не хочу их разочаровывать.
Рон и Джеми переглянулись. Риккардо заметил это и хотел сказать что-то язвительное, но промолчал.
— Хорошо. Как знаешь. Я очень устал. — Риккардо встал, взял рюмку бренди и обратился к сестре: — Извини меня, Констанца, но я допью наверху и лягу спать. Я заказал вертолет на полвосьмого.
— Ужас, полвосьмого! Шум вертолета всех разбудит! — воскликнула Констанца. — Как неэтично, Рики. Ты невыносим! Неудивительно, что Габриэла хочет остаться.
Габриэла запуталась в своих отношениях с мужем. С одной стороны, ей нравилось быть с ним. С другой — ее раздражала его привычка всеми командовать. Риккардо действительно невыносим, думала Габриэла. Он, наверно, уверен: раз она отдается ему в постели, то должна делать все, как он хочет.
