Тут Джуд наклонился, и Марисса едва не вскрикнула, ошеломленная открывшимся зрелищем. Прижав ладонь к губам, она уставилась на его зад. Ягодицы Джуда представляли собой крепкие холмы из тугих мускулов с едва заметными впадинами, возникавшими при движении. Кожа здесь была гладкая и бледная, совсем не загорелая. И Марисса вдруг почувствовала, что ей ужасно хочется потрогать эти холмы, провести по ним ладонью. Впрочем, нет, ей хотелось потрогать его всего, все его могучее и мускулистое тело…
И только сейчас она заметила, что вода, стекавшая по его ногам, капает на ковер. И почему-то ей вдруг почудилось, что пряный запах мыла, исходивший от Джуда, стал еще более резким, так что у нее даже закружилась голова.
Тут Джуд, очевидно, тоже заметивший, что на ковер капает вода, схватил полотенце и наступил на него, чтобы не испортить ковер. И в этот момент Марисса вдруг сообразила, что теперь он повернулся к ней таким образом, что она увидела его спереди. Удерживаясь от крика, Марисса прижала ладонь к губам с такой силой, что те даже онемели. «О Боже, — мысленно воскликнула она, — неужели все мужчины такие?! Хотя нет, едва ли… Ведь Джуд Бертран — особенный!»
Завороженная этим зрелищем, Марисса замерла, затаив дыхание. Свисающий между ног Джуда толстый ствол казался необыкновенно тяжелым, а кожица на нем была красноватого оттенка. Пониже свисали округлые мешочки, на вид довольно плотные. Джуд, должно быть, их уже помыл, потому что темные волосы вокруг ствола были влажными.
И тут Марисса вдруг заметила, что ствол начал увеличиваться в размерах. Или ей просто показалось? Нет-нет, он действительно становился еще больше! О Господи!
Сердце Мариссы гулко забилось, так что казалось, вот-вот выскочит из груди. А Джуд с невозмутимым видом — будто ничто не прерывало их разговор! — вновь заговорил:
— Когда я беседовал с миссис Уэллингсли, она призналась, что вполне допускала мысль о том, что влюблена в меня.
Эти его слова заставили Мариссу наконец-то поднять голову и посмотреть ему в лицо. Увидев леденящий холод в глазах Джуда, она пролепетала:
— Допускала?..
Он утвердительно кивнул:
— Да, именно допускала. Говорила, что восхищалась мной и хотела меня.
Марисса приоткрыла рот, но поняла, что не может вымолвить ни слова.
— Но она поняла, что не любит меня, — продолжал Джуд. — То есть не любит… по-настоящему. Она любила лишь свое представление обо мне, если можно так выразиться.
Марисса почувствовала невероятное но на нее тут же навалился новый страх. Ведь Джуд, наверное, сейчас думал о Пейшенс Уэллингсли. Да и как он мог о ней не думать? Эта необычайно красивая женщина выразила ему свое восхищение и призналась в своем влечении к нему — как же тут не думать?! И он, должно быть, сейчас размышлял о том, что произошло бы, если бы он принял ее предложение. О Боже!
Через минуту-другую Джуд наконец закончил омовение. В последний раз плеснув на себя водой, он потянулся за свежим бельем.
— Миссис Уэллингсли передает тебе свои наилучшие пожелания. Между прочим, она сказала, что будет искренне рада нашему союзу. И мне кажется, она не кривила душой.
Он не отводил от нее глаз, пока вытирался полотенцем, а она тем временем разглядывала его обнаженное тело, с удивлением замечая при этом, что его ствол становился все больше и, возбуждаясь, поднимался кверху. «Наверное, то же самое происходило и в беседке, когда я поцеловала его, а затем уселась ему на колени», — подумала Марисса.
Да, было совершенно очевидно: он желал ее. По-прежнему желал, хотя был ужасно зол на нее. И следовательно, ей надо было воспользоваться шансом, не так ли? Да-да, конечно, надо воспользоваться!
— О, я абсолютно уверен, что она говорила правду, — продолжал Джуд. — И я поверил ей. А если тебя интересует… дотрагивался ли я до нее, то мой ответ таков: нет, не дотрагивался.
— Но я думала… — Марисса заставила себя посмотреть ему в глаза, сделавшиеся вдруг совсем темными и бездонными. — Я просто боялась, что ты…
— Я прикоснусь к тебе, Марисса. Если ты об этом. И сделаю это прямо сейчас, если ты не уйдешь.
— Что?.. — Она судорожно сглотнула. — Прямо сейчас?..
