– Не хочешь ли ты сказать, что рабство просветляет и возвышает? – спросил он.
– Рабство в мире, а не во мне. Разум свободен, и рабство лишь позволяет ему обратить взор в собственные глубины и увидеть в них извечную битву Бога и дьявола, и своею свободной волей – высшим даром Творца, – своею духовной силой избрать путь добра или зла, истины или заблуждения. Господь же благой возносит тех, в ком видит искру божественного духа, даже из животного состояния, и протягивает руку идущему вверх.
– Ты прав, сын мой, – после паузы выговорил понтифик. – Нет рабства в твоей душе. И ты ратными подвигами доказал свою любовь к Богу и Всемирной Церкви. Но достанет ли у тебя сил возглавить Орден?
– Путь к благой цели не может быть лёгким. И Пророк трижды останавливался по дороге на Беннауджо и трижды был искушаем возможностью избавления от мук колеса. Но дух видящего истину сильнее его плоти. Я верен пути, кем бы я ни был, и буду верен, кем бы ни стал.
– Дух Божий осенил тебя. Ты избран не капитулом, но Господом.
– Бог избирает немудрое мира, дабы посрамить мудрое, – ответил Ванор с выражением благостного смирения.
Понтифик встал с трона. Ванор тоже поднялся. На его правой штанине выше колена проступило тёмное пятно.
– У тебя открылась рана, – сказал понтифик.
Ванор не ответил, по-прежнему в упор глядя на главу айюншианской церкви.
«Это пророк, – подумал понтифик. – Устами его говорит Сын Божий. Я готов склониться перед ним. Какие же чувства вызывает он у простецов?.».
Он осенил юношу священным знаком колеса, возложил ладони на его голову и медленно произнёс:
– Во имя Горта, Творца-Вседержителя. Во имя Девы Аннаис – души, матери, жены и дочери Божией. Во имя Элия Пророка, сына Божия. Властью посреднической, мне данной и на тебя распространённой, отныне и навеки отрешаю тебя, брат мой Фрэй Антонио Ванор, граф Альтренский, Великий магистр ордена Святого Духа, от всех грехов твоих, от всех падений, преступлений и проступков, освобождаю от всех наказаний, отлучений, осуждений и приговоров, налагаемых духовной или светской властью, и от всех повинностей, долгов, податей, налогов и вассальных зависимостей. Отныне лишь Господь властен над тобой. Да свершится воля Его. Фарах.10
_ _ _
Эйнар прихлёбывал кофе, перекинув ноги через подлокотник своего капитанского кресла. Кир, юный штурман, делал вид, что считает курс: он всего лишь второй раз летел за пределы Солнечной системы и пришёл в рубку из любопытства. Вадим принял вахту у Чжена, устроился в тёплом после него кресле, скользнул взглядом по индикаторам пульта, по дисплеям. Ещё немного – и «Веспер» выйдет за пределы планетной системы в чистое пространство, гравитационный водоворот ослабеет настолько, что корабль сможет соскользнуть в туннельный переход, в син-ро. И наступят 30 – 40 часов – до выхода из син-ро в окрестностях звезды Грумбриджа – чистого отдыха. Для всех, кроме кормчих.
Они были уже в рубке, оба – облитые чёрными мембранами с зелёными искрами активных точек. Анна слонялась вдоль стен, крест-накрест держа себя руками за горло, и мычала под нос что-то беспросветное. Тай стояло у обзорного экрана, по-наполеоновски скрестив руки на груди, и одним глазом косило на Анну.
– Осталось 58 светосекунд11, – сказал штурман.
– Меньше, – отозвалось Тай.
– Зачем рисковать? – возразил Эйнар.
Тай надменно поставило торчком зубцы теменного гребня.
– Радость, дивной искрой Божьей ты слетаешь к нам с небес, – ныла Анна, искусно превращая Девятую симфонию в аналог «Лучинушки».
– Не маячь, – неслышно сказало Тай.
Анна остановилась подле коннект-партнёра, положила ему на плечо сплетённые пальцами руки. Он накрыл их шершавой ладонью. От него жарко пахло полынью и серпентарием.
– У-у, незворушна істота, – проворчала Анна.
Тай ответило на одном из незнакомых ей сегеджианских диалектов. Она поняла только вибрирующее «гоонрру» – «голая», «лишённая чешуи», «мягкая», «беззащитная». Анна сморщила нос, откачнулась от джаргиша и свернулась в кресле, поставленном в углу рубки специально для особо занудных кормчих.
Пора! Мгновенно – будто сдёрнули одеяло и в душу хлынули свет и свежий холодный воздух – она ощутила: свобода. Пора.
