Стив осторожно, боясь потревожить, медленно повернулся к ней. Убрал прядь волос, упавшую ей на глаза, заглянул в лицо девушки и подумал: «Как же мирно она спит!».
Девушка скорее почувствовала его взгляд, нежели ощутила его робкое движение. Дыхание стихло. Веки чуть-чуть, едва заметно задрожали.
Сон отступал прочь, а на смену ему приходило пробуждение. Не как у него, а плавное, томное, ещё подёрнутое поволокой объятий Морфея – бога сновидений и несбыточных желаний.
Она открыла глаза.
– Привет, – с улыбкой произнёс он.
Она сладко потянулась. Улыбнулась, увидев его, ещё не помня, что произошло этой ночью и что у них было. Приподнялась на локтях, с интересом разглядывая матерчатые стены. А он вытащил из-под неё онемевшую руку и принялся растирать кисть, ощущая, как в кожу впиваются миллионы острых иголочек. Рука совсем чужая. Тяжёлая, будто и не его. Она никак не желала слушаться, а он с блаженной улыбкой пялился на девушку, думая, что всё уже в прошлом. Что лёд растаял и всё вернулось на круги своя.
Не тут-то было! В реальность всех вернула Ангел.
– Подъём, голубки! Что, накувыркались?
Какой же противный у неё сейчас голос! Резкий, визгливый. Как у дежурного сержанта, поднимающего по тревоге роту солдат. Этот голос преследует каждого, кто проходил службу, до конца жизни.
Стив поморщился. Всё ещё потирая руку, он выбрался из палатки. Снаружи – молоко тумана, покрывавшего по утрам джунгли почти до самых вершин лесных исполинов яркими, цветными шатрами, возвышавшимися над остальным миром, и каждый являлся отдельным миром, вырванным из контекста всеобщего мироздания.
– Уймись, Ангел, – сказал он. – Дай прийти в себя.
Он наклонил к себе свисавшую сверху ветвь с наполненными до краёв влагой чашеобразными листьями. Ополоснул лицо и оглянулся назад, где из палатки ещё торчали голые ноги девушки.
Кажется, она вспомнила, что произошло этой ночью. Теперь, наверно, сидит, краснея от стыда, и злится, что поддалась минутной слабости. А может, наоборот, смакует в душе, перебирая в памяти пережитые мгновенья. Стив этого не знал, но проверять ему почему-то не хотелось.
Ангел не отставала.
– Пять минут на сборы! Напихайте чем-нибудь животы, и пора выдвигаться, – командовала она.
– С чего такая спешка?
– Началось, – коротко ответила ИС.
Лия слышала всё. Она высунула голову наружу, посмотрела на Стива, но тут же сконфуженно потупила глаза – вероятно, опасаясь, что он прочтёт её мысли.
– Доброе утро, заинька, – ехидно поприветствовала её Ангел. – Как спалось? Не сильно устала?
Девушка промолчала. На листьях ещё кое-что осталось, и он, склонив ветку в её сторону, предложил:
– Умываться будешь?
Она согласно кивнула и подставила ладони лодочкой под холодную струю воды. Пофыркала, промывая глаза, и снова полезла в палатку за полотенцем, а Стив, глотая слюни, проводил долгим взглядом её зад.
– Так и будешь пялиться? – спросила Ангел. В её голосе Стив расслышал раздражение.
– Хотелось бы, – со вздохом ответил он. – Рассказывай. Что у тебя случилось? Ты сама не своя.
Лия показалась вновь. Кряхтя от напряжения, она вытаскивала из палатки сумку. Её об этом никто не просил, но в данный момент это ей показалось вполне уместным.
– Да у тебя, парень, мозги набекрень съехали! – сообщила ему недовольным тоном Ангел. – Прямо как у мартовского кота. Алё!
Очнись! Включай на полную, какое у тебя есть чувство, и начинай действовать! Могу порадовать. Теперь на этой планете мы не одни. У нас гости.
Стив тряхнул головой, окончательно сбрасывая остатки сна. А Лия от слов ИС криво усмехнулась, понимая, что её дружок всё никак не может прийти в себя от прошедшей ночи.
– Кто? – спросил он.
– Как ты предполагал. Перечислить пофамильно?
– Нет, – кто прибыл по их душу, Стив знал и так. К чему перечислять известные имена?
– А стоило бы, – не согласилась с ним Ангел.
Она явно получала удовольствие, издеваясь над ним. Со стороны могло показаться, что она ревнует. Но разве может ревновать машина своего хозяина к другому человеку? Как знать?
– Стэнбок также прибыл. Вместе со всеми, – сообщила она. – Явно собирается посмотреть, какого цвета у тебя кишки. Тебя это радует?
