I had knocked, and there had come an echo.
Then I'd jammed my hands into my pockets and waited.
When the door opened, I had smiled and nodded toward the mole-flecked maid with a swarthy complexion and a Puerto Rican accent.
На мой стук ответило эхо.
Затем я засунул руки в карманы и стал ждать.
Когда дверь отворилась, я улыбнулся и кивнул плоскогрудой служанке с россыпью родинок на лице и пуэрториканским акцентом.
“Yes?” she said,
“I'd like to see Mrs. Evelyn Flaumel, please.”
- Да? - спросила она.
- Я бы хотел повидать мисс Эвелину Флаумель.
“Who shall I say is calling?”
“Her brother Carl.”
“Oh come in please,” she told me.
- Как прикажете доложить?
- Ее брат Карл.
- О, входите, пожалуйста.
I entered a hallway, the floor a mosaic of tiny salmon and turquoise tiles, the wall mahogany, a trough of big-leafed green things occupying a room divider to my left. From overhead, a cube of glass and enamel threw down a yellow light.
The gal departed, and I sought around me for something familiar.
Я прошел в прихожую, пол которой был выстлан мозаикой из крохотных бежевых и розовых плиток, а стены были целиком из красного дерева. Освещала все это серебряная с эмалью люстра, вся в хрустальных рожках.
Девчушка удалилась, и я стал осматриваться, пытаясь хоть что-нибудь узнать.
Nothing.
So I waited.
Presently, the maid returned, smiled, nodded, and said, “Please follow me. She will see you in the library.”
Тщетно.
Тогда я стал просто ждать.
Наконец, служанка вернулась, улыбнулась и изрекла:
- Идите за мной, пожалуйста. Она примет вас в библиотеке.
I followed, up three stairs and down a corridor past two closed doors, The third one to my left was open, and the maid indicated I should enter it. I did so, then paused on the threshold.
Я пошел за ней: три лестничных пролета вверх, а затем по коридору мимо двух закрытых дверей. Третья слева была открыта, и служанка остановилась, приглашая войти. Я остановился на пороге.
Like all libraries, it was full of books. It also held three paintings, two indicating quiet landscapes and one a peaceful seascape. The floor was heavily carpeted in green. There was a big globe beside the big desk with Africa facing me and a wall-to-wall window behind it, eight stepladders of glass. But none of these was the reason I'd paused.
Как и в любой другой библиотеке, повсюду здесь были книги. На стенах висели три картины - два пейзажа и одна марина. Пол застлан тяжелым зеленым ковром. Рядом с большим столом стоял столь же большой глобус, с его поверхности на меня смотрела Африка. Позади стола и глобуса во всю стену протянулось окно со стеклом по меньшей мере восьмисантиметровой толщины. Но остановился на пороге я не поэтому.
The woman behind the desk wore a wide-collared, V-necked dress of blue-green, had long hair and low bangs, all of a cross between sunset clouds and the outer edge of a candle flame in an otherwise dark room, and natural, I somehow knew, and her eyes behind glasses I didn't think she needed were as blue as Lake Erie at three o'clock on a cloudless summer afternoon; and the color of her compressed smile matched her hair. But none of these was the reason I'd paused.
На женщине, сидевшей за столом, было платье цвета морской волны с глубоким вырезом спереди, у нее были длинные волосы в локонах, по цвету напоминающие нечто среднее между закатными облаками и пламенем свечи в темной комнате, а ее глаза - я это чувствовал, знал - за большими очками, в которых она, по-моему, не нуждалась, светились такой же голубизной, как озеро Эри в три часа пополудни ясным летним днем. Цвет же ее сжатых коралловых губ удивительно гармонировал с волосами. Но все же и не поэтому я остановился на пороге.
I knew her, from somewhere, though I couldn't say where.
I advanced, holding my own smile.
“Hello,” I said.
Я знал ее, эту женщину, знал, но абсолютно не помнил, кто она такая.
Я вошел в комнату, тоже слегка сжав губы в улыбке.
- Привет.
“Sit down,” said she, “please,” indicating a high-backed, big-armed chair that bulged and was orange, of the kind just tilted at the angle in which I loved to loaf.
