Девушка и скрипка. Жизнь на расстроенных струнах - страница 83
Нельзя было соглашаться на эту покупку. Новая скрипка увела меня не туда, и случилось все это в то время, когда я не могла думать ясно и за меня думали другие люди. Я неблагодарна? Жестока? А вдруг мы могли когда-нибудь сработаться с ней? Разве не я возложила на нее бремя, которого она не заслуживала, которое не могла сбросить, потому что я ей этого не позволяла? Думаю, отчасти это так, хотя я честно пыталась привыкнуть к ней. Но услышав ту, другую Страдивари, я поняла, что нынешняя скрипка никогда не сможет дать мне то, что нужно. Кому угодно, только не мне, не тому, кем я была и кем хотела быть. Я начинаю понимать, что мне нужна скрипка, с которой я смогу расти. Не то, чтобы я не пыталась работать с этой: я исправила подставку, душка была коротковатой, и я заменила ее более подходящей. Но я начала думать, что, пока решение моей самой главной проблемы не найдено, нужно просто двигаться дальше.
Еще полгода назад я думала иначе. Если бы Чарльз не показал мне эту Страдивари, возможно, мне понадобилось бы больше времени, чтобы разбудить мои чувства к музыке. А потом меня познакомили еще с одной скрипкой. Амати. Амати были семьей скрипичных мастеров и жили в середине XVI века. Андреа Амати изготовлял скрипки для Лоренцо де Медичи, Екатерины Медичи и Карла IX, короля Франции. Сыновья Андреа, Антонио и Джироламо, тоже добились успеха. Они привнесли немало новшеств в конструкцию скрипки. Их главным достижением можно считать усовершенствование эфов.
У Джироламо был сын по имени Николо, которого считают величайшим творцом из семьи Амати. Скрипки, созданные им, затмевают работы его отца и дяди, и именно к нему однажды пришел учиться юный Страдивари. На этой скрипке не играли почти пятьдесят лет. Чудесный инструмент, намного лучше того, что у меня сейчас. Мы обе опасаемся, что ее звучание может оказаться для меня слишком камерным. Но она сказала мне кое-что очень важное. Я ищу идеального спутника.
Как и все мы.
Многое произошло с тех пор, как я написала эти строки. Полиция показала мне скриншоты с видеокамер. Раньше я избегала смотреть на них, потому что боялась увидеть тот момент, когда вся моя жизнь пошла ко дну. Но теперь на мне спасательный жилет из слов, которые я пишу, он помог мне удержаться на плаву и взобраться обратно на борт. Распечатки хранились в тонкой папке с красно-голубой эмблемой Британской транспортной полиции и надписью «Лондонская система видеонаблюдения». Мне всегда казалось, что именно так выглядят торговые документы: аккуратно подшитые листочки в красивой обложке. Берешь и листаешь, пока не найдешь то, что тебе надо.
Кадров было немного. Верхние запечатлели нас с Мэттом. Вот мы только что сошли с поезда и идем по платформе. Перед нами идет какая-то пара, еще одна возится с багажом поодаль. Но мы никого не замечаем. Я справа от Мэтта, на плече у меня футляр со Страдивари. Картинка не очень четкая, но наше настроение определяется легко. Мы явно не ладим, каждый из нас пребывает в своем мире. Я иду, опустив голову, Мэтт — задрав подбородок. Не хочется в это углубляться, хотя и удержаться невозможно, но видно, что мы идем куда-то против моей воли. На втором кадре мы поднимаемся по эскалатору. Кажется, что Мэтт намного больше меня, намного сильнее, его движения более уверенные. Он несет больше багажа, у него сумка, чемодан на колесиках, виолончель за спиной. У меня — только скрипка. Только скрипка…
Следующий кадр. Мы стоим на площадке перед Pret A Manger. Человек пять смельчаков сидят снаружи, еще несколько угадываются по краям снимка. Площадка мокрая и пустынная: пустые столики, пустые стулья, на полу недалеко от камеры валяется газета. Мы ищем теплое место и собираемся войти внутрь. Запись сделана камерой 6454 FCT, время — 20:19:30.
Я пролистываю дальше. Время 20:52:44. Значит, мы сидим в Pret уже тридцать три минуты. Но на картинке не мы, а воры, которые двигаются по улице. Их трое. Двое слева — братья, а справа их мелкий дядюшка. Очень мелкий. Он едва достает до плеча тому мальчишке, что шагает чуть впереди. На нем перчатки. Мальчишка держит руки в карманах. Как они выглядят? Можно ли что-то сказать о них по внешнему виду? Мальчик смотрит перед собой, но его дядя и брат позади… они шныряют глазами по сторонам. Да, именно так. Они озираются, оценивают обстановку. На следующем кадре они, как и мы до этого, подумывают, не зайти ли им в Pret. Я вижу себя по ту сторону окна. На часах — 20:54. Возможно, они уже заметили меня, определили, в каком я состоянии, возможно, я даже видела, как они заглядывали внутрь. Не помню подробностей. Теперь нас разделяет лишь тоненькое стекло. Момент столкновения. Позже их осудят за то, что они как раз собираются сделать. Я тоже буду отбывать свой срок. Я и сейчас его отбываю. С переменным успехом.
