– Говори, кто тебе мешает.
Эдуард смущённо опускает взгляд на ковровое покрытие:
– Я бы хотел наедине…
– Боже ж ты мой! – Игорь хлопает себя по коленям, а я получаю ещё один вопросительный взгляд.
Мотаю головой из стороны в сторону, поскольку сам не понимаю, зачем понадобился Эдуарду.
– Если тебя не затруднит… – не отрывая взгляда от ковролина, произносит незваный гость.
Игорь легко спрыгивает со стола и направляется к двери.
– Не затруднит, – на ходу бросает он, – мне всё равно надо в комнату для маленьких мальчиков. Так что, голубки, у вас есть пара минут на всё про всё.
Дождавшись, пока хлопнет дверь, Эдуард подходит ко мне почти вплотную. По напряжённому выражению его лица я понимаю, что ему нужны не только деньги и галстук, но и ещё что-то.
– Я насчёт вчерашнего, – начинает Эдуард.
Достаю из сумки сложенный галстук.
– Ой, оставь себе, – ненатурально морщится гость, – и про деньги тоже забудь, я за другое хотел спросить.
– О чём же? – также ненатурально интересуюсь я, попутно всё же вкладывая ему в руку злосчастный галстук.
Эдуард выдерживает паузу.
– Ты, это, Зою, тоже… того? – существенно понизив голос и подмигивая после каждого слова, спрашивает он.
– Чего? Того? – так же тихо переспрашиваю я.
У Эдуарда расширяются глаза.
– Чего, чего! – яростно шепчет он. – Ты маленький что ли? Не понимаешь? Ну, того, трахнул!
– А, трахнул! – кошу я под дурачка. – Так бы сразу и сказал.
Эдуард, похоже, теряет терпение:
– Ну?
– Нет, я её не того, в смысле, не трахал. Не мой тип. А тебе зачем?
Эдуард ожесточённо чешет обеими руками затылок:
– Просто вчера, понимаешь, мы с ней без глушителя…
– И чего?
– Чего, чего… как думаешь, был ли у меня шанс намотать на винт?
Теперь до меня, наконец, доходит, что именно его беспокоит.
– Всё может быть… – серьёзно начинаю я, – Зоя девушка популярная, к ней многие ходят… думаю, ты у неё, как Боинг – семьсот сорок седьмой.
– Да-а-а? – удивляется Эдуард.
– Да-а-а! – подтверждаю я. – Так что я бы на твоём месте в целях личной и общественной санитарной безопасности срочно обратился бы к врачу.
Вселенская тоска и скорбь всех до единого христианских мучеников умещается во взгляде моего визави. В ответ я многозначительно качаю головой – один отец небесный знает, каких сил мне стоит сохранять серьёз. Видимо, регулярная игра в «Каменное лицо» не прошла для меня даром.
– Понимаешь, у меня есть девушка, – гнусавит Эдуард, – у нас, вроде, всё серьёзно, и если я её… ну, ты понимаешь?
Я снова киваю, чувствуя, что запасы стойкости во мне иссякают с каждой секундой. На моё счастье заходит Востоков.
– Ну что, девушки, поговорили? – спрашивает он.
– Да, Эдуард хотел предложить мне небольшую халтурку, – сочиняю я на ходу, – но я отказался.
Эдуард, неуверенно принимая мою подачу, глупо улыбается.
– Что за халтура? – вяло интересуется Игорь.
– Ерунда, инструкция к фотоаппарату… – отмахиваюсь я, чувствуя, как во мне просыпается желание ещё как-нибудь подколоть нашего похотливого друга. Не в силах с этим бороться, выдаю: – А ещё он расспрашивал меня о том, не знаю ли я, где здесь поблизости можно познакомиться с девушками.
Игорь моментально оживляется:
– Неужели? И что же ты ему ответил?
– Я ответил, что не знаю.
Игорь переводит полный изумления взгляд с меня на ошалевшего Эдуарда.
– Так что же ты меня об этом не спросил? Я же крупный специалист в этом вопросе!
– Да, как-то не догадался… – кривится Эдуард.
– Ты один пойдёшь, или с товарищами? – набрасывается на него Игорь.
– Ещё не знаю, я просто… – мямлит тот.
– Короче, в любом случае тебе прямая дорога в «Коко Джамбо», там девушки входят в счёт. Он тут, недалеко, на Херсонской, во дворах. Ты на какую сумму рассчитываешь?
– Ну, не знаю…
– Там недорого! – хлопает его по плечу Игорь. – И сауна есть. Ты как насчёт сауны?
– Да не особо… – мнётся Эдуард.
– Жаль. А какие там коктейли! Там смешивают отличные коктейли, почти как в «Дикой утке»!
Игорь продолжает перечислять достоинства ночного клуба, а на самом деле публичного дома «Коко Джамбо», в котором я лично не был, но много чего о нём слышал. Изрядно покрасневший Эдуард под его напором медленно пятится к выходу задом. Дойдя таким Макаром до двери, он прощается и, немного поборовшись с несговорчивой дверной ручкой, вываливается в коридор.
