Маленький полицейский вошел и закрыл дверь.
— Вот это номер, — лениво протянул Дегармо. — Возьми-ка его на прицел, Малыш.
Рука Малыша метнулась к кобуре и в момент извлекла револьвер тридцать восьмого калибра. Он облизнул губы.
— Ух ты, — тихо сказал он и присвистнул. — Ух ты-ы. Как это вы узнали, лейтенант?
— А что тут узнавать? — спросил Дегармо, не отводя своих глаз от моих. — А ты, парень, как думал? Думал спуститься вниз за газетой, чтобы узнать, кто ее убил?
— Ух ты-ы, — сказал Малыш. — Сексуальный маньяк. Сорвал с девчонки одежду и задушил. Как это вы узнали, лейтенант?
Дегармо не отвечал ему. Он просто стоял, слегка покачиваясь на каблуках, с пустым, каменным, как гранит, лицом.
— Ну да, это и есть убийца, точно, — сказал вдруг Малыш. — Вы только принюхайтесь, лейтенант. Квартиру сколько дней не проветривали. А гляньте-ка на пыль на книжных полках. И часы на камине стоят, лейтенант. Он забрался через… можно, я взгляну, а, лейтенант?
Он выбежал в спальню. Я слышал, как он там возился. Дегармо стоял истуканом.
Малыш вернулся.
— Он влез через окно в ванной. Там стекло разбитое. И что-то там джином воняет — прям ужас как воняет. Помните, как та квартира воняла джином, когда мы вошли? Тут вот рубашка, лейтенант. Несет от нее — будто ее в джине стирали.
Он поднял рубашку в руке. Она быстро наполнила воздух благоуханием. Дегармо рассеянно поглядел на нее, потом шагнул вперед, рывком распахнул мой пиджак и посмотрел на рубашку, бывшую на мне.
— Я знаю, что он сделал, — сказал Малыш, — украл рубашку у мужика, который здесь живет. Видали, что он сделал, лейтенант?
— Да. — Дегармо подержал руку у меня на груди и медленно уронил ее. Они разговаривали обо мне, словно я был неодушевленный предмет.
— Обыщи его, Малыш.
Малыш обежал вокруг меня, ощупал, нет ли у меня оружия.
— При нем ничего, — сказал он.
— Выведем его через черный ход, — сказал Дегармо. — Это наш улов, раз мы взяли его до прихода Уэббера. А этот пижон Рид, он же и пятак в пустом кармане не сумеет разыскать.
— Но вас ведь на это дело не назначали, — усомнился Малыш. — И я вроде бы слышал, что вас отстранили или что-то в этом роде?
— Что я могу потерять, — спросил Дегармо, — если меня уже отстранили?
— Я могу потерять эту вот мою униформу, — сказал Малыш.
Дегармо скучающе поглядел на него. Маленький полицейский покраснел и его живые золотистые глазки озаботились. >/
— О’кей, Малыш. Иди и скажи Риду.
Маленький полицейский облизнул губы.
— Пусть будет, как вы сказали, лейтенант, я с вами. Я могу и не знать, что вас отстранили.
— Мы с ним сами разберемся, ты да я, — сказал Дегармо.
— Ну ясное дело.
Дегармо приставил палец к моему подбородку.
— Сексуальный маньяк, — спокойно сказал он. — Ах, черт меня подери.
Он скупо улыбнулся мне, задрав самые уголки своего большого жесткого рта.
Мы вышли из квартиры и зашагали по коридору в противоположную от квартиры 618 сторону. Свет падал из все еще открытой двери. Двое в штатском стояли рядом с ней и курили, спрятав сигареты в ладони, словно на ветру. Из квартиры доносилась какая-то перепалка.
Мы свернули за угол и подошли к лифту. Дегармо открыл дверь на пожарную лестницу за шахтой лифта, и мы начали спускаться с этажа на этаж по гулким бетонным ступенькам. У двери в холл Дегармо остановился, положил руку на дверную ручку и прислушался.
— У тебя есть машина? — спросил он меня, оглянувшись через плечо.
— В подвальном гараже.
— Отличная идея.
Мы опять начали спускаться по ступенькам и вышли в сумеречный подвал. Долговязый негр вышел из своей будки, и я отдал ему квитанцию. Он украдкой покосился на полицейскую форму Малыша, ничего не сказал, молча показал на «крайслер».
Дегармо сел за руль. Я сел рядом, Малыш забрался на заднее сиденье. Мы выехали по пандусу на сырой и прохладный ночной воздух. Большая машина со сдвоенными красными фарами вылетела в двух кварталах от нас и понеслась навстречу.
Дегармо сплюнул в окно и свернул в переулок.
— А вот и Уэббер, — сказал он. — Опять опоздал на панихиду. Утерли мы ему нос, а, Малыш?
— Не нравится мне это, лейтенант. Честно вам говорю, не нравится.
