— Это не поможет мне думать, что она невинная паломница к святым местам, — сказал я, допил свой бокал и поднялся. Кингсли залпом проглотил свою порцию, встал, снял с шеи свой шарф и вручил его мне.
— Каким образом вы натравили на себя тамошнюю полицию? — спросил он.
— Я использовал кой-какую информацию, которую любезно предоставила мне мисс Фромсетт. Кончилось тем, что я стал разыскивать человека по фамилии Тэлли, работавшего над делом Элмора. В итоге же я оказался в каталажке. Они подстерегли меня у дома Тэлли. Это был сыщик, нанятый Грейсонами, — добавил я, глядя на высокую темноволосую девушку. — Думаю, вы сумеете ему объяснить, в чем дело. Впрочем, это не имеет значения. У меня сейчас нет времени этим заниматься. Вы оба будете ждать меня здесь?
Кингсли покачал головой.
— Мы поедем ко мне и будем ждать вашего звонка.
Мисс Фромсетт поднялась и зевнула.
— Нет, Дерри, я устала. Поеду домой и лягу.
— Ты поедешь со мной, — резко сказал он. — Если я останусь один, я могу чокнуться.
— Где вы живете, мисс Фромсетт? — спросил я.
— Брайсон-Тауэр на Сансет-Плейс, квартира 716. Почему вы спрашиваете? — она трезво взглянула на меня.
— Может, я как-нибудь захочу связаться с вами.
Лицо Кингсли выразило холодное раздражение, но глаза его по-прежнему оставались глазами больного животного. Я обмотал его шарф вокруг своей шеи и вышел в кухню, чтобы выключить свет. Когда я вернулся, они стояли у дверей. Кингсли обнял ее за плечи. Она выглядела очень усталой и довольно скучающей.
— Ну, я безусловно надеюсь… — начал он, потом резко шагнул вперед и протянул руку. — Вы отличный парень, Марлоу.
— Давайте сматывайтесь, — сказал я. — Уходите. Уходите куда подальше.
Он странно посмотрел на меня, и они вышли.
Я подождал, пока не услышал, как подошел лифт, как открылись и закрылись двери, как лифт пошел вниз. Тогда я вышел тоже, спустился по лестнице в подвальный гараж и опять разбудил свой «крайслер».
Узкий фасад бара «Павлин» граничил с магазином сувениров, в витрине которого стояли на подносе маленькие хрустальные зверюшки и поблескивали в свете уличных фонарей. Фасад «Павлина» был выложен из стеклянного кирпича, и мягкий свет просачивался наружу, обтекая павлина из цветного стекла. Я вошел, обогнул китайскую ширму, окинул взглядом бар и сел на крайнее сиденье в небольшой кабинке. Освещение было янтарного цвета, кожаные сиденья — пунцово-красные, в кабинках стояли блестящие пластмассовые столики. В одной из кабинок четверо солдат со слегка остекленевшими глазами уныло пили пиво, и видно было, что даже питье пива им надоело. Через проход от них гуляла компания из двух девиц и двух кричаще одетых мужчин. Я не увидел здесь никого, кто соответствовал бы моему представлению о Кристэл Кингсли.
Высохший кельнер с порочными глазами и лицом, похожим на обглоданную кость, расстелил передо мной салфетку с набивным изображением павлина и поставил на нее коктейль «баккарди». Я потягивал его и поглядывал на янтарный циферблат настенных часов. Четверть второго с небольшим.
Один из мужчин, бывших с девушками, вдруг поднялся, прошагал как на ходулях к двери и вышел. Голос второго мужчины произнес:
— Зачем ты оскорбила парня?
— Оскорблять его? — сказала девушка жестяным голосом. — Вот это мне нравится. Знаешь, что он мне предложил?
— И не надо было оскорблять его, зачем же так? — плаксиво сказал мужской голос.
Один из солдат вдруг рассмеялся глубоким грудным смехом, потом стер смех с лица смуглой рукой и отхлебнул еще пива. Я потер свою подколенку. Она все еще была горячая и набухшая, но ощущение онемелости прошло.
Крошечный бледнолицый мексиканский мальчишка с огромными черными глазами вошел с утренними газетами и прошмыгнул вдоль будок, пытаясь продать несколько штук, пока бармен не вышвырнул его на улицу. Я купил газету и просмотрел ее, нет ли каких-нибудь интересных убийств. Интересных убийств не было.
Я свернул газету и поднял глаза на стройную шатенку в угольно-черных брюках, желтой блузке и длинном сером жакете, которая возникла откуда-то и прошла мимо кабинки, не глядя на меня. Я попытался сообразить, знакомо ли мне это лицо, или это просто стандартный тип поджарой, жестковатой привлекательности, который я уже видел десять тысяч раз. Обогнув ширму, она вышла из бара. Две минуты спустя мексиканский мальчонка вернулся, стрельнул глазами в сторону бармена и прошмыгнул ко мне.
