Он сказал это, не глядя на меня. Он медленно разжег свою трубку в очередной раз, потом примял табак концом большого металлического карандаша и опять разжег ее.
Я молча пожал плечами. Он быстро посмотрел на меня и отвел глаза. Миссис Грейсон не глядела на меня, но ее ноздри подрагивали.
— Как он узнал, кто вы такой? — спросил вдруг Грейсон.
— Записал номер машины, позвонил в автоклуб, поискал фамилию в телефонной книге. По крайней мере, я бы действовал так же, и я видел сквозь окно некоторые его действия.
— Значит, полиция работает на него, — сказал Грейсон.
— Не обязательно. Если в тот раз они допустили ошибку, они не захотят, чтобы она всплыла сейчас.
— Ошибку! — он рассмеялся чуть ли не с визгом.
— О’кей, — сказал я. — Тема болезненная, но немного свежего воздуха ей не повредит. Вы всегда считали, что он убил ее, не так ли? Потому и наняли того сыщика.
Миссис Грейсон стрельнула в меня глазами, опустила голову и свернула очередную пару заштопанных носков.
Грейсон молчал.
— Были какие-то доказательства, — спросил я, — или просто он вам не понравился?
— Доказательство было, — сказал Грейсон горько и с внезапной отчетливостью, словно он наконец-то решился заговорить об этом. — Несомненное доказательство. Так нам и было сказано. Но мы его не получили. Об этом позаботилась полиция.
— Я слышал, этого парня арестовали и посадили за вождение в пьяном виде.
— Вы правильно слышали.
— Но он так и не сказал вам, чем он располагал.
— Нет.
— Не нравится мне это, — сказал я. — Можно подумать, что парень не решил тогда, использовать ли свою информацию в вашу пользу или вымогать деньги у доктора.
Грейсон опять посмотрел на жену. Она спокойно сказала:
— На меня мистер Тэлли не произвел такого впечатления. Это был спокойный, скромный маленький человек. Но я понимаю, что все мы можем ошибаться.
— Значит, его фамилия Тэлли. Это один из вопросов, которые я надеялся выяснить у вас.
— А что еще вы хотели узнать? — спросил Грейсон.
— Как мне найти Тэлли — и на чем основывались ваши собственные подозрения. Вы должны были что-то заподозрить, иначе вы не стали бы нанимать Тэлли; вы должны были дать ему понять, что для расследования действительно существуют основания.
Грейсон скупо улыбнулся, поджав губы. Он поднял руку к своему крошечному подбородку и потер его длинным желтым пальцем.
— Наркотики, — произнесла миссис Грейсон.
— Вот именно, — подхватил Грейсон, как будто это единственное слово поднимало невидимый семафор. — Элмор наживался и, без сомнения, наживается на инъекциях наркотиков. Наша дочь говорила нам об этом. В том числе и в его присутствии. Ему это не нравилось.
— Что вы имеете под этим в виду, мистер Грейсон?
— Я имею в виду, что доктор Элмор в основном обслуживал людей, живущих на грани нервного коллапса из-за пьянства и прочих излишеств. Людей, которым все время приходится давать успокаивающие средства и наркотики. Наступает этап, на котором этичный врач отказывается иметь с ними дело и направляет их в лечебницу. Но к таким, как доктор Элмор, это не относится. Они будут удовлетворять желания своих пациентов, пока им за это платят, пока пациент жив и относительно в своем уме, даже если в результате подобных «услуг» он или она становятся неизлечимыми наркоманами. Весьма доходная практика, — чопорно сказал он, — но, могу себе представить, и весьма рискованная для доктора.
— Несомненно, — сказал я. — Но тут пахнет большими деньгами. Вы знали человека по имени Конди?
— Нет. Но мы знали, кто он такой. Флоренс подозревала, что это один из источников снабжения Элмора наркотиками.
— Возможно, — сказал я. — Наверное, Элмор не хотел выписывать слишком много рецептов на получение наркотиков. А Лейвери вы знали?
— Ни разу его не видели. Но мы знаем, что он собой представляет.
— Вам никогда не приходило в голову, что Лейвери мог шантажировать Элмора?
Для Грейсона эта мысль оказалась неожиданностью. Он провел рукой по голове, по лицу, уронил ее на свое костлявое колено и покачал головой:
— Нет. Да и с какой стати?
— Он первым нашел тело, — сказал я. — То, что выглядело подозрительным в глазах Тэлли, мог заметить и Лейвери.
