— Вы шериф Пэттон?
— Констебль и помощник шерифа. Я тут за весь порядок и закон в ответе. Правда, у нас выборы на носу, и на мое место метит пара хороших парней, так что я могу и вылететь из седла. Восемьдесят долларов в месяц, жилье, топливо и электричество — это вам не семечки, особенно в наших горных краях.
— Никто вас не вышибет, — сказал я. — У вас есть шанс стать знаменитостью.
— То есть? — безразлично спросил он, в очередной раз сокрушив плевательницу.
— При условии, что ваша юрисдикция распространяется на Малое Оленье озеро.
— Участок Кингсли. Само собой. Там какие-нибудь неприятности, сынок?
— В озере обнаружилась мертвая женщина.
Это здорово потрясло его. Он разомкнул руки и почесал одно ухо. Чтобы подняться, он взялся за подлокотники кресла и ловко вышиб его из-под себя ногой. Стоя, он оказался рослым и крепким. Это его жизнерадостность создавала впечатление упитанности.
— Я ее знаю? — обеспокоенно осведомился он.
— Мьюриэл Чесс. Думаю, вы ее знаете — жена Билла Чесса.
— Ну да, я знаю Билла Чесса. — Его голос чуть посуровел.
— Похоже на самоубийство. Она оставила записку, которую можно понимать так, что она просто уходит от него, а можно и как предсмертную записку. Вид у нее не из приятных. Судя по обстоятельствам, она долго пробыла в воде.
Он почесал себе второе ухо.
— И что же это за обстоятельства? — Теперь его глаза медленно и спокойно, но испытующе изучали мое лицо. Он был явно не из тех, кто первым делом хватается за полицейский свисток.
— Месяц назад они крупно поскандалили. Билл уехал на северный берег Пума-Лейка и долго не был дома. Когда он вернулся под утро, ее уже не было. Больше он ее не видел.
— Ясно. А вы кто же будете, сынок?
— Моя фамилия Марлоу. Я приехал из Лос-Анджелеса взглянуть на участок. У меня было рекомендательное письмо от Кингсли для Билла Чесса. Он показал мне места вокруг озера, и мы вышли на маленький пирс, тот, что построили киношники. Мы стояли у перил и глядели на воду, и тут из-под затонувшего настила, бывшего лодочного причала, выглянуло что-то вроде руки. Билл метнул туда тяжеленный камень, и тело всплыло.
Пэттон глядел на меня, не шелохнув бровью.
— Послушайте, шериф, может, нам лучше поехать туда? Этот парень чуть не спятил от шока, и он там совсем один.
— Какой у него запас спиртного?
— Когда я уезжал, оставалось совсем немного. У меня была с собой пинта, но он почти все выпил за разговором.
Пэттон подошел к бюро и отпер один из ящиков. Извлек три-четыре бутылки и проверил их на свет.
— Эта малышка почти что полная, — сказал он, похлопав по одной из них. — «Маунт-Вернон». Она его поддержит. Округ не дает мне денег на спиртное для помощи пострадавшим, поэтому приходится просто конфисковывать при случае. Сам-то я не употребляю. Никогда не понимал людей, которым нужно это зелье для поднятия духа.
Он сунул бутылку в левый задний карман, запер бюро и откинул перегородку в конторке. К дверному стеклу прикрепил табличку. Выходя, я взглянул на нее. Там стояло: «Вернусь через двадцать минут. Или позже».
— Я сгоняю за доктором Холлисом, — сказал он. — Тут же возвращаюсь и подбираю вас. Это ваша машина?
— Да.
— Тогда можете ехать за мной, когда я вернусь.
Он сел в машину, украшенную клаксоном, двумя красными мигалками, двумя противотуманными фарами, красно-белым пожарным щитом, новенькой сиреной воздушной тревоги на крыше, тремя топорами, двумя тяжелыми бухтами каната и огнетушителем на заднем сиденье, дополнительными канистрами с бензином, маслом и водой в крепежной раме на подножке, вторым запасным колесом, привязанным к первому на багажнике, торчащими из сидений выцветшими клочками набивки и сантиметровым слоем пыли поверх того, что осталось от окраски.
За ветровым стеклом, в правом нижнем углу на белом картоне печатными буквами было написано:
ИЗБИРАТЕЛИ!
ОСТАВЬТЕ ДЖИМА ПЭТТОНА В КОНСТЕБЛЯХ.
ОН СЛИШКОМ СТАР,ЧТОБЫ РАБОТАТЬ.
Он развернул машину и поехал вниз по улице, подымая клубы белой пыли.
Он остановился перед белым каркасным зданием, через дорогу от железнодорожных складов, вошел и вскоре вышел с человеком, который уселся на заднем сиденье, рядом с топорами и канатами. Констебль Пэттон вернулся вверх по улице в своей служебной машине, я пристроился за ним. Мы прокладывали себе дорогу по главной городской магистрали сквозь дамские брюки, шорты, шейные платки, спортивные майки, французские матросские фуфайки, бугристые коленки и багряные губы. Выбравшись из городишка, мы въехали на пыльный холм и остановились перед каким-то коттеджем. Пэттон слегка нажал на клаксон, и в дверях появился человек в выцветшем синем комбинезоне.
