Искусный водитель, он умело лавировал между других машин, пока мы не подъехали к меблированному дому, где я жил. Я заметил, что он внимательно осматривает дом и подходы к нему. Он припарковался, открыл дверцу, помог мне вылезти из машины и взойти на крыльцо. Дверь нам открыла миссис Смит. Она уставилась на меня, как на воскресшего: жилец, не уплативший за последние пять недель, заявился домой вдрызг пьяный.
Фред бросился на выручку.
— Не надо так смотреть, мадам. С ним все в порядке. Его помяло в автомобильной аварии, только и всего. Сейчас ему надо к себе в комнату и лечь в постель.
Она подошла поближе, чтобы убедиться, что ее глаза не обманули ее.
— Вот уж точно автомобильная авария, — сказала она. — Видать, врезался в грузовик, груженный виски.
— Бренди, мадам, — сказал Фред. — Наилучшей марки семидесятипятилетней выдержки. Ему, чтобы взбодрить, дали хлебнуть из личных запасов шефа.
— Сегодня я устроился на работу, — похвастался я.
Я заметил, как радостно заблестели ее глаза.
— Как насчет того, чтобы заплатить за жилье? — спросила она.
— На следующей неделе, — ответил я. — Когда получу жалование.
Она потянула носом воздух и сказала:
— Работа. Наверное, отмечали.
Я порылся в кармане и извлек оттуда удостоверение частного сыщика, выданное мне Бертой Кул. Она рассмотрела его и спросила:
— Частный детектив, что ли?
— Да.
— Мне бы и в голову не пришло, что вы — детектив.
— Напрасные подозрения, мадам, — сказал Фред. — Этому парню не занимать мужества. Он добьется своего в любом деле. Ну что ж, Лэм, спокойной ночи. Очень скоро снова увидимся.
Он повернулся и сошел с крыльца. Я сказал миссис Смит:
— Быстро посмотрите, какой номер у этой машины.
Она было запротивилась, тогда я добавил:
— Он взял у меня взаймы денег. Как только вернет, я заплачу за жилье.
Движимая этим побуждающим мотивом, она выскочила на крыльцо. Фред с места дал газу. Она вернулась и сказала:
— То ли 5Н1525, то ли 5М1525 — не уверена.
Я порылся в карманах, отыскал карандаш, записал оба номера на клочке бумаги и заковылял на третий этаж. Глядя мне вслед, она напомнила:
— Не забудьте, мистер Лэм, как только у вас появятся деньги, заплатите их за квартиру, они мне и самой могут понадобиться.
— Не забуду, — ответил я ей. — Думаю, что этого я никогда не забуду.
Я проснулся и, еще не вполне сознавая реальность, понял, что меня разбудил стук в дверь — размеренный, настойчивый. Спустя мгновение я услышал и голос, голос моей хозяйки.
— Мистер Лэм, а мистер Лэм. Вставайте же, мистер Лэм!
Я потянулся к выключателю. Тело мое от жуткой боли, казалось, вот-вот разорвется на части. Нащупав, наконец, выключатель, я поковылял ко входной двери своей крохотной мансарды. Хозяйка была одета в байковый ночной халат, давно утративший свой некогда зеленый, вероятно, цвет и сильно севший от стирки — внизу виднелась белая узорчатая оборка ночной рубашки. Взволнованным от негодования голосом она сказала:
— Не знаю, что там у вас за новая работа, но с меня, кажется, хватит! Я и так позволила вам жить в кредит больше месяца, а теперь…
— Что стряслось?! — прервал я ее. Однако выговорить два этих слова стоило мне больших усилий: нос был забит спекшейся кровью, губы ужасно разбухли и потрескались, мускулы лица были точно деревянные.
— Звонит какая-то женщина, говорит, что ей нужно срочно поговорить с вами. Блажит в трубку, как будто ее режут. Мол, для нее это вопрос жизни и смерти. А трезвонила так долго, что в доме попросыпались все жильцы. Делать нечего: пришлось вот тащиться к вам на третий этаж. Стою тут под дверью и барабаню битый час…
— Весьма признателен вам, миссис Смит, — еле слышно промычал я.
— Признателен! — фыркнула она. — Устроить такую побудку во всем доме!..
Поднатужившись, я резко развернул свое мучительно болящее тело, еле волоча ноги прошел вглубь комнаты, подхватил со стула домашний халат, напялил его поверх пижамного костюма и почти на ходу нацепил на ноги комнатные туфли. Коридору, казалось, не будет конца. Не дай Бог, подумал я, что-нибудь случилось с Альмой. А может, это все-таки Берта? Хочет дать новое задание? Опыт общения с нею, с одной стороны, позволял мне надеяться на это, а с другой — не давал оснований удивляться вызову к телефону в столь неурочный час… Трубка раскачивалась на шнуре, я подхватил ее, поднес к уху и сказал:
