— Дай ему хлебнуть виски, — сказала женщина.
— Лучше бренди, — ответил Фред. — Он сильней бодрит. Принесите тот, семидесятипятилетней выдержки, и большой бокал. Да больше налейте. Не бойтесь, ему это не повредит. Он не совсем пришел в себя после разминки, а бренди наверняка поможет ему обрести нормальное состояние. Он легковат для таких ударов. А здорово я залепил ему в челюсть. Верно, приятель? Главное — все зубы на месте. Челюсть, ясное дело, болит. Но ничего, скоро пройдет.
Мадж ушла и вернулась с большим бокалом бренди.
— Это любимый бренди шефа. Он любит потягивать его потихоньку, когда расслабляется после еды, но ты выпей залпом. Шеф говорит, что пить так — все равно что святотатствовать, но для тебя это не грех, а необходимость. Ну давай, дружище.
Я выпил бренди. Он был вязким, как сироп. Горячей струйкой живительная влага побежала в желудок, а потом стала растекаться по артериям, запетляла вокруг нервных окончаний.
— Порядок. Теперь поехали, — сказал Фред. — Надеваем пиджак и идем к машине. Куда тебе нужно, приятель?
Я был слаб и нетвердо стоял на ногах. Назвал ему адрес меблированного дома, в котором проживал.
— А что там находится? — спросил он.
— Меблированный дом. Я в нем живу.
— Отлично. Отвезем тебя туда.
Я заметил, как он и женщина обменялись взглядами. Фред помог мне подняться, я прошел в соседнюю комнату. Ко мне подошел шеф, лицо его расплылось в слащавой улыбке.
— Так, так, так, — протараторил он. — Выглядите вы уже, несомненно, на тысячу процентов лучше, а этот галстук вам необычайно идет! Да, сэр! Безусловно, идет. Этот галстук мне дорог. Жена, знаете ли, подарила. В Рождество. В последнее.
Запрокинув голову, он залился неудержимым смехом, потом резко оборвал его, взял меня за руку и стал энергично трясти ее.
— Лэм, вы были великолепны! В вас столько мужества, мой мальчик, столько мужества. В вас есть самое главное.
Многое бы я отдал, чтобы иметь несколько таких ребят, как вы. Ничего не желаете сказать нам на прощание?
— Нет, — ответил я.
— Не вправе обижаться на вас, мой мальчик, ни в коей мере не могу себе этого позволить.
Он продолжал энергично трясти мою руку.
— Отвези его туда, куда ему нужно, Фред, — сказал шеф, — и будь с ним позаботливей. Машину веди так, как если бы вез на кладбище покойника. Он, конечно, не покойник, но в покое нуждается. У бедняги, наверное, все болит. Ну ладно, Лэм, мальчик мой, может быть, еще и свидимся. Кто знает? Не держите на меня зла. Ну скажите, что не держите.
— Зло ум застит, — сказал я. — Вы меня отметелили, и пусть я сойду с ума, если не верну вам оное сполна при первой же возможности.
На секунду его глаза налились суровостью. Но всего на секунду. Он зашелся гомерическим хохотом.
— Вот это характер, мой мальчик! Настоящий бойцовский характер! Вся голова в крови, но герой не склонил ее, и все такое прочее. Ему бы еще на тельце мясца нарастить, верно, Фред? А вообще он чуть не сцепился с тобой. Сорвался со стула так, будто им выстрелили из пушки.
— Да, ловкости бы добавить, да и силенок тоже, а так пока только с мухой можно драться, — дал свою оценку Фред. — Но трусом этого парня не назовешь.
— Ну, отвези его в город. Только проследи за тем, чтобы он не вздумал определить местонахождение этого дома, дорогу к нему. Знаете, Лэм, ваш визит доставил нам бездну удовольствия, и не хотелось бы, чтобы вы сочли нас негостеприимными хозяевами, так что если у вас возникнет желание снова нас посетить, то было бы очень желательно, чтобы вы приехали сюда с нами, а не с кем-нибудь другим.
Он опять залился смехом. На сей раз от радости по поводу собственного остроумия.
— Пойдем, приятель, — сказал Фред. — Вот только завяжем тебе этим платком глаза, и пойдем.
Он завязал мне глаза, и мы, минуя коридор, вниз по ступенькам спустились в гараж. Фред с одного боку, шеф — с другого поддерживали меня под руки.
Ворота гаража поднялись, и мы вошли во внутренний двор дома. Ночной воздух освежил мне лицо. Мы сели в машину и поехали, а минут через пять Билл уже снял с моих глаз повязку.
— Откиньтесь на спинку, Лэм, я поеду медленно.
