Исаев поднял глаза на Валленберга:
— Молчаливые диалоги.
Тот кивнул.
— Поглядите Псалтырь… Пятьдесят девятый псалом…
Исаев закрыл на мгновение глаза, потер веки, прочитал на память:
— "Даруй боящимся Тебя знамя, чтобы они подняли его ради истины…" Вы это имели в виду?
Валленберг не мог скрыть восхищенного изумления:
— Знаете, все, кого ко мне подсаживали, сразу же начинали рассказывать о себе и спрашивать совета, как поступить… Потом начинали интересоваться мною… Изощренная постепенность… Вы — совершенно новое качество, интересно… Кстати, в этом же псалме заложено все "Откровение" от Иоанна: "Ты потряс землю, разбил ее… Исцели повреждения ее, ибо она колеблется"… Но, прежде чем заглянете в "Откровение", вернитесь в "Иезекииль", по-моему, тридцать шестая глава…
— Смотрел…
— Вас заинтересовали подчеркивания посередине, я следил за вашими глазами… А вы посмотрите начало… Не ищите, я прочитаю вслух, вы меня ошеломили своей догадливой памятью, извольте изумиться моей, — Валленберг кашлянул, и Максим Максимович увидел в его глазах открытость; раньше ее не было, напряженная сосредоточенность.
— "За то именно, что опустошают вас и поглощают вас со всех сторон, — начал Валленберг, — чтобы вы сделались достоянием прочих народов и подверглись злоречиям и пересудам людей, за это, горы Израилевы, выслушайте слова Господа Бога: Я поднял руку Мою с клятвой, что народы, которые вокруг вас, сами понесут срам свой…" Разве подобное не случилось с Германией? Я ведь именно поэтому и начал свою работу в…
Исаев резко прервал его:
— Мы же уговорились! Никаких бесед о наших с вами работах…
Валленберг пожал плечами:
— А мы, кстати, только и делаем, что говорим о моей работе… Следование заветам Библии — вот моя работа…
— Вы более всего оперируете Ветхим Заветом, — заметил Исаев. — Как быть с Новым?
— Его исказили переписчики начала тысячелетия, — уверенно ответил Валленберг. — Тогда уже зрела неоформившаяся, зыбкая идея Святой Инквизиции… Но и в Новом Завете я готов оперировать словами Апостола Павла: "Спрашиваю: неужели Бог отверг народ Свой? Никак! Ибо и я, израильтянин, от семени Авраамова из колена Вениаминова. Не отверг Бог народа своего, который Он наперед знал…"
Исаев нашел это место в Послании Апостола Павла Римлянам, прочитал стремительно, вбирающе, разом; только особо нужные ему места он перечитывал неделями, чтобы остались навсегда в памяти.
С Валленбергом можно спорить, подумал он; именно с ним, не с Павлом; Апостол — это уже политика, а не великая проза; поэтому зачитал:
— "Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога; существующие же от Бога власти установлены. Посему противящиеся власти противятся Божию установлению, а противящиеся сами навлекут на себя осуждение…" Не кажется ли вам, что это не ошибка переписчиков, но включение экономических рычагов власти, начало борьбы за первенство?
— В какой-то мере вы правы, — кивнул Валленберг, — но следующая фраза возвращает нас к истине Божьей: "Начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых"… Разве это оправдание зла? Политика таит в себе оправдание любого злодеяния, примат силы постоянен, особенно, — он вздохнул, — при наличии хорошего пропагандистского аппарата…
— И да и нет, — ответил Исаев, медленно перелистывая Библию. — Смотрите, вот вам Пророк Малахия, последние строки Ветхого Завета: "Можно ли человеку обкрадывать Бога? А вы обкрадываете Меня. Скажете: "чем обкрадываем мы Тебя?" Десятиною и приношениями. Проклятием вы прокляты, потому что вы — весь народ — обкрадываете меня. Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища, и хоть в этом испытайте меня, говорит Господь Саваоф…" Заметьте себе, это Ветхий Завет. И речь идет не о духе, но о п и ще…
— Тогда цитируйте дальше, — возразил Валленберг. — "Дерзостны предо мною слова ваши, говорит Господь. Вы скажете: "что мы говорим против Тебя?" Вы говорите: "тщетно служение Богу и что пользы, что мы соблюдали постановления Его и ходили в печальной одежде пред лицом Господа Саваофа? И ныне мы считаем надменных счастливыми: лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают Бога, но остаются целы". Разве это политика?
