Меня снова ударили по голове. Сознание оставляло меня, хотя я и пытался его удержать, а не скатываться в туннель.
– Повязку, – повторил я еще раз, и они, видимо, снова меня ударили, так как сознание покинуло меня.
Глава 12
– Вы совершенно чокнутый, – заявил голос, который я почти узнал.
Я полностью разделял это мнение. Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на кровати, на голове у меня уже не было мешка, но на руках и лодыжках по–прежнему были наручники, и, должно быть, меня привязали к кровати, так как я не мог пошевелиться. Я был распластан, как кролик в руках мясника.
Голос принадлежал Мемфис Шарль. Если бы я не был взбешен, я бы признал, что мне приятно снова увидеть ее. Она действительно была красивой. На ней был тот же костюм, что и накануне, и у нее был утомленный вид. Она ругалась с арабом и с одним из бородатых поджигателей, тем, который облил машину бензином из гигантского спрея и оглушил меня.
У меня раскалывалась голова, и это мешало мне думать. Поэтому мой взгляд блуждал. Комната была в запущенном состоянии. Обои цвета охры с розовыми цветами отсырели и отклеивались на стыках. Они были засижены мухами. Пол был неровный и грязный, усыпанный окурками и отвалившейся штукатуркой. Одно окно и дверь с укрепленной на ней вешалкой. За окном была ночь. Желтая лампа освещала комнату, кровать, плетеный стул, стоящий рядом с кроватью, и комод в стиле Второй империи, как я думаю. Его ящики выдвигались с большим трудом.
– Девушку, – процедил я сквозь зубы. – Куда вы дели раненую девушку?
Они сразу прекратили пререкания и с раздражением посмотрели на меня. Если я их раздражал, то не надо было меня сюда привозить, по моему мнению.
– Она выкарабкается, – сказала Мемфис Шарль.
– Врач, – сказал я, еле ворочая языком.
– У нас есть врач. (Это сказал араб надменным тоном.) У нас есть собственная санитарная служба.
– У кого это – у нас?
– Не отвечай, – быстро предупредил бородатый араба.
Тот пожал плечами.
– Мы – антиимпериалисты, – бросил мне бородатый презрительным тоном. – Вам не понять, – добавил он.
Я закрыт глаза. Мне хотелось проснуться в моей комнате, и чтобы мама принесла мне какао в постель, потому что я был болен, я бредил, я видел то, чего не было. Я открыл глаза и увидел все ту же комнату, как и до того момента, когда их закрывал. Трое ненормальных подошли к моей кровати и окружили меня. С одной стороны – Мемфис Шарль, а бородатый и араб – с другой.
– Я не империалист, – заметил я со здравым смыслом. – Почему вы меня привязали?
– Вы видите, что он полный дурак?! – воскликнула Мемфис Шарль.
Может, поблагодарить ее? Я попытался высвободить руку из наручников, но безуспешно, только рука заныла. Между тем три моих стража снова начали препираться над моей головой. По мнению Мемфис Шарль, меня вообще не следовало привозить сюда.
– Даже если он получил инструкции, – заявил бородатый, – он не стал менее опасен.
– И не стану! – крикнул я. – Не стану, если мне сейчас же не дадут что–нибудь съесть!
Они посмотрели на меня, как на сумасшедшего. Разве они поймут? Я же буквально подыхал с голода.
– Тебе дадут поесть, если ты все расскажешь, – сказал бородатый.
– Что, черт подери?
– Не валяй дурака, – ответил он. – Со мной этот номер не пройдет. Представь себе, что я знаю, кто ты такой, фараон.
– Все это знают, – вздохнул я.
– Я не про Сен–Бриек, – сказал бородатый. – Я говорю о другом.
У него было злое лицо, и мне стало страшно, потому что от него несло глупостью на двадцать метров, при том что он был фанатиком.
– Промышленный шпионаж, – добавил он.
Я заморгал глазами.
– Что?
Он повторил.
– Тебе это о чем–нибудь говорит? – протявкал он. – Имя Форан тебе о чем–нибудь говорит?
– Я… Да, допустим, – замялся я, широко открыв глаза.
– Сволочь! – крикнул бородатый и с размаху ударил меня по щеке.
Я заскрипел зубами. Араб взял своего приятеля за локоть, чтобы успокоить его. Он казался таким же ошеломленным, как и я.
– Что это за история? – шепнул он на ухо бородатому.
– Этот парень, – сказал бородатый, уставив в мой правый глаз свой указательный палец, – этот парень был в том же жандармском подразделении, что и Форан. Это многое объясняет.
