Он не ответил. Мне очень хотелось обезоружить его. В остросюжетных романах профессионального убийцу очень легко обезоруживают. Можно потянуть за ковер, и он падает, как дурак, либо в него запускают настольной лампой, либо бросают в камин баллончик с газом для зажигалки, и он взрывается, отвлекая внимание убийцы. Но в этой проклятой комнате не было ни ковра, ни настольной лампы, ни баллончика – ничего, кроме мебели и четырех стен. Папаша–Ругер открыл рот и произнес неодобрительно:
– Вы не двигаетесь с места.
Я замер. Я бы мог снять ботинок и запустить им в электролампу. Но у меня ботинки на шнурках, я не хиппи. Когда я попытался тайком развязать узел, Папаша–Ругер снова открыл рот.
– Тарпон, – сказал он, – прекратите валять дурака.
Я прекратил.
В этот момент в комнату вошел приятель Папаши–Ругера. Он держал под мышкой автомат бородатого номер два, а в руке – «маузер», который я определил сразу же, потому что это изящное и очень быстрое оружие, которое делает большие дыры.
Оба типа стали с живостью лопотать на своем языке, они разговаривали очень приветливо, что было неожиданно для двух убийц.
– Вы случайно не понимаете, что они говорят? – спросил я малышку без особой надежды.
Она кивнула. Вид у нее был совершенно ошеломленный.
– Они поймали моих… моих приятелей. У запасного выхода. Они закрыли их внизу.
– Живых? – спросил я.
Я был готов ко всему, даже к самому худшему.
– Кажется, да. Пока.
– Они говорят по–английски?
– На американском. Это подонки. Вы довольны?
– Я просто интересуюсь.
Человек с «маузером» поставил автомат у стены и прислонился к ней, направив на нас пистолет. Папаша–Ругер подошел к нам, избегая попасть на линию огня своего приятеля.
– Вы не двигаетесь, – сказал он. – Я вас обыскиваю.
Он снова взял мои ключи, мои часы и шариковую ручку, а у Мемфис Шарль – косметичку, пилку для ногтей и бумажник.
– Вы не двигаетесь, – сказал он (это был уже четвертый или пятый раз).
Он и его приспешник вышли, пятясь, из комнаты и закрыли за собой дверь. Я услышал, как в замке повернулся ключ. Некоторое время Мемфис Шарль и я оставались неподвижными и прислушивались к их шагам, удалявшимся по лестнице вниз, затем девушка подбежала к окну и открыла его.
– Позвольте мне! – крикнул я, неловко встав на ноги.
Она застыла, но не из–за меня, затем закрыла окно.
– Там внизу еще третий, – тихо произнесла она.
Я подошел к окну и посмотрел через стекло. Я еле различил силуэт человека, курящего у крыльца. Должно быть, это шофер «торнадо», предположил я. Он был слишком далеко, чтобы я смог прыгнуть на него.
Я осмотрел окрестности, чтобы представить себе декорацию. Мы находились на втором этаже дома, одиноко стоявшего посередине заброшенного сада, который я смутно различал благодаря свету, падавшему из комнаты. Вокруг была сплошная темнота, не считая нескольких огоньков на расстоянии одного или двух километров. В какой–то момент фары осветили горизонт и кривую линию холма.
– Где мы? – спросил я.
– В Валь д'Уаз. Недалеко от Мани–ан–Вексен.
Я повернулся к девушке.
– Вы хотели видеть меня?
– Что?!
Это было восклицание приглушенное, но не возмущенное.
– Вы, по всей вероятности, из леваков, – сказал я. – Либо Гризельда Запата была левачкой, но мне кажется, что скорее вы. Хорошо. Кто–то убивает Гризельду. Вы просите у меня помощи, и я вам отказываю. Хорошо. Вы ищете помощь в другом месте, у ваших друзей. Хорошо.
– Перестаньте говорить «хорошо»! – взвизгнула она.
– О'кей. Итак, вас приютили ваши приятели, и через некоторое время вы отправляете их за мной. Видимо, вы хотите мне сообщить нечто важное.
– О… – произнесла она, нервно дернув головой, но без отрицательного жеста.
– Добавлю к этому, что ваши друзья абсолютно чокнутые, – сказал я. – На кой черт им понадобилась эта диверсия? Вы уверены, что раненая девушка выживет?
Мемфис Шарль оперлась о стену. Под глазами у нее были круги. Она кивнула с некоторой неуверенностью.
– Я… я думаю, – сказала она. – Я не видела… раненую, они не привозили ее сюда, но пуля вышла, как мне сказали. Она вошла только в мякоть бедра и не задела кость. Они могут… У них есть все необходимое, чтобы помочь ей.
