Подходя ближе, Николай с любопытством присматривался к хозяину кабинета. Мсье Луи был очень стар, наверное, ему было лет около восьмидесяти. Возраст выдавали костлявые кисти рук, из-за чего рукава элегантного клетчатого костюма казались слишком широкими; прозрачная, как пергамент, кожа, покрытая старческими пигментными пятнами; глубокие морщины, делавшие его лицо похожим на вспаханную пашню. Но, несмотря на груз лет, в нем не чувствовалось слабости. Старик сидел прямо, с высоко поднятой головой, прислонившись спиной к спинке стула. Густой снежно-белый ежик волос, крупный орлиный нос и живой взгляд темных глаз придавали его лицу благородство и даже красоту — наверное, он до сих пор нравился женщинам не только из-за богатства.
Устраиваясь на стуле, Николай обратил внимание на огромную картину за спиной мсье Луи. Ребенком он видел ее в музее Прадо — портрет Карла V работы Тициана. В блестящих металлических доспехах и шлеме, император скакал на лихом жеребце в таинственном мрачном лесу. В руке он сжимал копье, направленное вперед на невидимого зверя или противника.
Мсье Луи заметил его взгляд.
— Нравится? — спросил он с оттенком некой гордости обладателя. Голос у него был тихий и мягкий, без старческой хрипотцы.
— Я видел ее в Мадриде, — сказал Николай.
— Да, конечно. Прадо… я купил ее лет десять назад. Непонятно, как она сюда попала. Надо признать, мсье Бенев, я не перестаю удивляться, что даже в самые тяжелые времена торговля произведениями искусства не прекращается. Похоже, в человеке есть что-то такое, что заставляет его ценить картины наравне с хлебом. — Старик встал, медленно обошел письменный стол и повернулся к портрету. — Взгляните на него. Посмотрите на его лицо, видите эту странную улыбку безудержного стремления вперед? К цели, какова бы она ни была… Иногда мне кажется, что мастер вложил в свое творение гораздо больше, чем думал вначале. И не похожи ли мы все на этого давно почившего властелина? Скачем к своей цели, порой даже ценой жизни. В молодости стремимся к деньгам и удовольствиям, позже — к власти. Но приходит старость, и с высоты прожитых лет человек понимает, что все это — суета. Тогда остается только один серьезный вопрос: что я завещаю людям? Я счастливый человек, мсье Бенев… Судьба отмерила мне полной мерой и удовольствия, и деньги, и власть. А когда пришло время вечного вопроса, появился ответ в лице Бержерона. И я могу оставить людям зародыш будущей цивилизации и сберечь всему человечеству десятилетия, может быть, века.
Мсье Луи вернулся на свое место за письменным столом и помолчал, рассматривая свои длинные костлявые пальцы. Потом вновь заговорил:
— Я все это вам говорю, потому что, в отличие от нашего общего друга Буше, у меня есть некоторые моральные принципы. Я понимаю, насколько обидно быть пешкой в тайной игре, и считаю, что должен вам кое-что объяснить. Итак, Бержерон мой гость уже более десяти лет. Он отшельник по натуре, так что мне не составило особого труда скрыть его присутствие. Труднее оказалось спрятать в воду концы моих связей с учеными всей Европы… и даже других континентов. Несколько раз мы оказывались на грани провала, как, например, в случае с вашей знакомой мисс Диксон.
— Джейн! — встрепенулся Николай. — Где она?
Старик улыбнулся тепло, с пониманием и сочувствием.
— Уехала… Мы все к чему-то стремимся, не так ли? Для нее самое важное донести научные знания до того, кто может ими воспользоваться. Она попробует попасть в Америку… Но давайте оставим мисс Диксон в покое. Я говорил о том, что из гнезда преступности мое имение постепенно превратилось в нечто гораздо более опасное — в нелегальный научный центр. Мне удалось собрать отличных специалистов и среди всеобщего упадка создать островок цивилизации. Не хочу вспоминать о трудностях, вы сами можете представить, сколько проблем создает переработка одного-единственного электромотора, а что говорить о более сложных системах. Настоящие же трудности, однако… настоящая угроза исходила от Аренса и Буше — людей властолюбивых и коварных, способных забыть об интересах человечества в угоду собственному мелочному тщеславию. До некоторых пор мне удавалось их сдерживать благодаря моим связям с мафией. Полгода назад, когда стало ясно, что это уже не помогает, я начал перебрасывать людей и капитал на Сицилию. Там у меня есть влиятельные знакомые, которые в известной степени разделяют мои взгляды, не забывая, естественно, и о собственных интересах. Думаю, мне удастся начать все заново.
