Десять плюс один - страница 35
– Si, si, capisco[16], – закивала Роза.
– È per questo che dobbiamo fare un’autopsia. Comprende? Cosi potremo trovare I’assassino[17], – продолжил Карелла.
– Si, si capisco, – повторила вдова.
– La prego, signora. Provi. – Стивен похлопал ее по плечу и повернулся к ее сыну, Ричарду.
Ему было лет тридцать. Перед Кареллой стоял крепкий, широкоплечий мужчина с узкой, как у танцора, талией.
– Мистер Палумбо, вы не будете возражать, если мы вам зададим несколько вопросов? – промолвил Стив.
– Вы уж простите мою мать, – произнес Ричард, – она не очень хорошо владеет английским.
– Ничего страшного, – мягко ответил детектив.
– Мой отец неплохо говорил по-английски. Выучил его после того, как приехал сюда. Очень старался. Но мама… – Ричард покачал головой. – Думаю, ей всегда казалось, что мы переселились в Америку на время. Скорее всего, она никогда не оставляла надежду, что рано или поздно вернется в Неаполь. А отец был совсем другим. Ему здесь нравилось. Америка была его страной, и точка. Страна действительно пришлась ему по душе. Поэтому он и выучил английский. И хорошо на нем говорил. Да, с легким акцентом, едва заметным. Он был потрясающим человеком.
Ричард произнес эту тираду, глядя в одну точку, расположенную где-то за плечами Кареллы. Он вообще избегал смотреть на детектива. И говорил так, словно читал молитву у могилы отца. Ричард не плакал, но его лицо покрывала мертвенная бледность, а взгляд продолжал сверлить некую невидимую точку за спиной детектива.
– Он вкалывал всю свою жизнь, – промолвил Ричард. – Когда мы приехали в Америку, я был еще совсем маленьким. Это было давно, в тридцать восьмом. Мне было восемь лет, а брату всего три годика. Мы голодали, можете это представить? Мой отец работал в доках – пахал там как конь. Видели бы вы, каким он был тогда тощим. Накачался он в порту, потому что постоянно таскал тяжести. Понимаете? Мой отец был потрясающим человеком. – Он показал рукой на маленькую фотографию Сальваторе, стоявшую в рамке на каминной полке в гостиной. – Понимаете, он всего добился сам. С нуля. И дом, и магазинчик… Ничего этого не было. Зубрил английский, откладывал каждый грош… Сперва на деньги, что отец скопил, работая в доках, он купил себе ручную тележку – почти такую же, как у него была в Неаполе. И он таскался с этой сраной тележкой по всему городу от зари до темна. Домой приходил выжатый как лимон. Да, он орал на меня, а один раз даже ударил, но не оттого, что разозлился на меня, а просто потому, что устал как собака. Но ведь он все-таки пробился, так? Он же добился своего? Он ведь открыл свой магазинчик? И магазинчик-то был отличным! Мой отец был очень хорошим человеком.
Карелла и Мейер переглянулись, но ни один из детективов не произнес ни слова.
– Значит, его кто-то убил. Кто-то застрелил его с крыши железнодорожной станции. – Ричард помолчал. – Но за что? Мой отец ни разу в жизни никому не сделал зла. Он и меня-то, своего родного сына, шлепнул один-единственный раз, да и то не по злобе, а потому что очень устал. Он никого никогда и пальцем не тронул. А его убили.
Ричард едва заметно пожал плечами и недоуменно развел руками:
– Что тут думать? Я ничего не понимаю. Да и как такое вообще можно понять. Мой отец всю свою жизнь вкалывал, чтобы открыть магазинчик, чтобы обеспечить семью, и вот кто-то взял и так застрелил его… Он разве не понимал, что убивает моего отца?! Он не понимал, что это моего отца увезли в морг на скорой? Он не понимал, что это моего отца теперь будут хоронить?!
Теперь в его глазах стояли слезы. Ричард продолжал смотреть в одну точку за плечами Кареллы.
– У этой сволочи что, своего отца нет? Как он мог… Как он мог вот так запросто взять и застрелить его? Как он мог нажать на спусковой крючок? Это же был мой отец у него на прицеле, мой, черт вас всех подери! Разве он не понимает, что натворил? Он не понимает, что мой отец больше никогда не придет к себе в магазинчик, никогда больше не будет собачиться с покупателями, никогда больше не засмеется… вообще больше никогда ничего не сделает… Он этого не понимает?! Как он мог такое сотворить? Как, объясните мне?
