Каждый год профессор статистики начинает свой курс с того, что просит студентов написать на бумаге результат воображаемой серии из сотни подбрасываний монеты. А одному студенту поручает реально проделать это и записать результат. Потом он на пятнадцать минут выходит из аудитории, а по возвращении находит на столе стопку ответов. И тогда профессор говорит студентам, что сразу найдет среди результатов настоящий – с записью реальных результатов подбрасывания монетки. И каждый год это у него получается. В чем здесь секрет? Профессору известно, что отчет с самыми длинными последовательностями О (орлов) и Р (решек) и есть, скорее всего, запись реальных подбрасываний. Причина в том, что, выбирая, какая из последовательностей бросков более вероятна – ОООООРРРРР или ОРОРОРОРОР, большинство людей сочтут «более случайным» второй результат, хотя статистика говорит об их равновероятности. Поэтому воображаемые результаты бросков гораздо чаще похожи на ООРРОРОРРР, чем на ОООРРОООО.
Если не считать общего долгосрочного роста фондового рынка, полосы необычно высокой доходности акций не бывают продолжительными – за ними, как правило, следуют периоды пониженной доходности. И законы финансового тяготения здесь также действуют в обратном направлении. Если брать фондовый рынок в целом, то все, что идет вниз, потом неизменно поднимается. Однако общепринятое мнение во все времена склоняется к тому, что сейчас подъемы круче и продолжительнее, а спады хуже, чем в прошлом. Не обращайте внимания на этот вздор и не поддавайтесь стадному чувству, которое обычно ведет к ошибкам, а просто делайте свое дело – регулярно откладывайте деньги и следуйте своей инвестиционной программе.
Стадное чувство толкает инвесторов на все больший и больший риск в периоды эйфории, и оно же заставляет массу легковерных одновременно сдаться, когда воцаряется атмосфера пессимизма. Средства информации в стремлении привлечь внимание читателей и зрителей обычно провоцируют такое саморазрушительное поведение, преувеличивая как взлеты, так и падения рынка. Но даже без шумихи в средствах массовой информации значительные движения рынка сами по себе наводят на мысль купить и продать, мысль, порождаемую эмоциями, а не логикой. Доходность фондового рынка явно стремится к среднему значению, а это среднее повышается в длительной перспективе.
Любой инвестиционный инструмент, привлекающий общее внимание, скорее всего, окажется самым разорительным. Так было с золотом в начале 1980-х, когда его цена поднялась выше 800 долл. за унцию. Так было с японской недвижимостью и акциями в конце 1980-х, когда фондовый индекс Nikkei вплотную подобрался к уровню 40 000. Так было в конце 1990-х с интернетовскими акциями, когда индекс NASDAQ пересек отметку в 5000.
Все эти модные инвестиции привели к краху. Я понимаю, что очень трудно не поддаться напору массовых эмоций и ощущению, что упускаешь шанс и что «толпа знает», куда идет. Самое главное, пожалуй, в инвестиционном искусстве, что нужно твердо усвоить, это мысль о пагубности следования за толпой.
Психологи также обнаружили у людей склонность обманывать себя иллюзией контроля над ситуацией, которую они контролировать не в состоянии. В одном эксперименте испытуемых усадили перед экранами компьютеров, на которых случайным образом скакал мячик. Людям дали пульт с кнопкой, чтобы не давать мячику падать, но предупредили, что на него воздействуют и случайные импульсы, так что он не всегда будет слушаться. Людей попросили сыграть и стараться удерживать мяч в верхней части экрана. В одной серии опытов пульт даже не подключали к компьютеру, так что у испытуемых не было никакой возможности воздействовать на мячик. Тем не менее после нескольких серий люди были уверены, что могут в значительной мере контролировать его движения. (Иллюзии контроля не поддались только те, у кого была клиническая депрессия.)
В другом эксперименте была устроена лотерея с двумя идентичными наборами бейсбольных карточек. Один набор был уложен в коробку, откуда карточки брали в случайном порядке. Другой набор был распределен среди участников. Причем половине участников дали возможность выбрать карточку, а другой половине ее выдали. Участникам сказали, что победителем станет тот, кто случайно достанет из коробки такую же карточку, как у него. Потом объявили, что появился новый участник, который хочет купить карточку. У каждого был выбор – продать свою карточку по договорной цене или сохранить ее в надежде выиграть. Понятно, что у всех карточек были равные шансы стать выигрышными. Но оказалось, что те участники, которые сами выбирали карточку, запрашивали более высокую цену, чем те, кто получил карточку от организатора лотереи. Подобные наблюдения привели к решению позволить участникам лотерей, проводимых в штате, самим выбирать номера, ведь на вероятность выигрыша это никоим образом не влияло.
