В светлом кабинете министра культуры Пареенда сегодня было многолюдно. И количество высокопоставленных персон поражало воображение.
Король Пареенда, Дорбин Первый. Он, как обычно, развалился в кресле возле камина, откуда лениво посматривал на остальных. От короля в Пареенде мало что зависит. Ничего, если быть честными. Так что он больше слушал и мало говорил, когда речь шла о действительно важных для мира вещах.
Верховный жрец Света, Матиас Светловзор, который получил имя от матери из Империи Хиканр, а фамилию от отца из Сантского Царства. Первосвященник Пареенда, похожий на невысокого добродушного старичка в белых одеяниях, смотрел на министра рассеянно, но это было иллюзией. Жрец в свои года отличался феноменальной памятью и неуёмным любопытством. Сочетание таких качеств позволяло Матиасу знать всё и вся обо всех.
Другие министры неуверенно переглядывались, стоя у стенки. Хотя их чин был не ниже, чем у министра культуры, но смотрели они на хозяина кабинета снизу вверх. И неудивительно, ведь Ксангорф Ликид был не только министром на непыльной должности, но также ещё и героем Пареенда, ревнителем чести.
— Похоже, что принятые меры помогли предотвратить смерти на аренах на этот раз, — Ксангорф, высокий мужчина с короткими русыми волосами и самыми что ни на есть обычными чертами лица, закончил просматривать последний отчёт. Его острый подбородок и живые голубые глаза выделялись особенно сильно на фоне в общем-то невыразительных черт.
— Сие не может не радовать мою душу, уважаемый Ксангорф, — степенно ответил Матиас. — Но всё же, хотелось бы также узнать, кто придёт в Пареенд для участия в финальной части турнира, — старик мечтательно прикрыл серые глаза, один из которых был водянистым, почти бесцветным. — Хотел бы я поглядеть на будущего Защитника Пареенда одним глазком.
Остальные переглянулись и неуверенно заулыбались. Матиас всегда был шутником и острил даже на тему собственных недостатков. Под старость лет Светловзор потерял зрение на один глаз. Впрочем, неудивительно, что тело старого жреца начало отказываться работать то в одной части, то в другой. Ведь Матиас жил на свете уже больше трёх сотен лет.
— Думаю, что могу поведать вам это, — кивнул Ксангорф, который единственный не улыбнулся. Герой считал, что реагировать на шутки про физические недостатки по меньшей мере недостойно.
Министр культуры взял в руки лист бумаги, где для него написали имена прошедших в финал участников.
— Последнее донесение пришло утром. С севера прибудут Градэн Дэгерцоллер из Крагерхатера и Цумос Хайим из Грисингорфа. С востока придут Хика Кровавая Луна и некто Степан из Сантского Царства. Он не написал ничего кроме имени и страны, — Ксангорф обвёл всех взглядом. — С запада собираются прибыть Йосин из Мадольгарии и некая Фурия из Мабира. Наверное, прозвище. И с юга…
Ксангорф внимательно прочитал два имени. Брови героя пошли вверх. Он прочитал ещё раз внимательнее.
— Хм… Вот так новость. Я ожидал иной расклад, — пробормотал он. — Некая Дерзкая Принцесса Ринэя. Видно, что не только звучные имена умеет придумывать, раз справилась с так называемым «богом войны» Вендеции. И Мала Рнхата.
Министр обвёл взглядом собравшихся и внимательно посмотрел на верховного жреца. Их взгляды скрестились. От прежней рассеянности Матиаса не осталось и следа.
— Выйти всем, — коротко бросил первосвященник. — Я поговорю с господином Ксангорфом и его величеством наедине.
Когда двери за министрами закрылись, верховный жрец печально вздохнул. Морщины на его лице стали особенно заметны. Светловзор на мгновение словно приобрёл вид, соответствующий его истинному возрасту.
— Вот как порой выходит, Ксангорф. Твои действия могут обернуться против тебя, — покачал головой старик.
— Печально, — министр культуры присел на своё место, уставившись в бумаги. — Даже не знаю, как я смогу смотреть в глаза этой бедной девушке. Но и вы должны меня понять…
— Я, конечно, понимаю тебя, Ксан, — громко сказал перебивший Дорбин. — Хазим хотел твоей смерти, у тебя не было иного выхода. Все всё поняли, не нужно лишний раз оправдываться за уже сделанное.
