— В целом, хорошо справилась, дочка. Но Иница тоже права. Выбрасывать оружие — последнее, что можно предпринять.
— Я запомню, папочка, — серьёзно кивнула девушка.
— Хазим, мне нужно в библиотеку, — оповестил Цирониус. — Так что прошу меня простить, но големов больше не будет.
— Только не забудь, что завтра с утра мы отправляемся в Песчаный Провал! — громко бросил в спину удаляющемуся магу Хазим. — А то опять засидишься со своими книжками, я тебя знаю!
— А мы пойдём горло промочить в «Золотую Гроздь», — махнул рукой главе отряда Максимус. Вслед за хорсцем пошла Иница.
— А вы знайте меру, — строго предупредил Хазим.
— Папа, ты ведь ненадолго уходишь? — спросила Мала.
— Увы, но да, дочка. Придётся мне уйти надолго, — печально вздохнул воин. — Турнир — это не самое лёгкое дело. К нему нужно будет подойти со всей ответственностью.
— А можно мне с тобой?! — подскочила ближе дочь, радостно сверкая глазами. Вдруг сейчас она сможет вместе с отцом отправиться в настоящее приключение?!
— Не получится, Мала. Детей в такие места не пускают, — мужчина наклонил голову, а на его губах блуждала лёгкая улыбка. Девушка же сразу погрустнела. — Но когда я выиграю этот турнир, наша семья больше не будет нуждаться ни в чём. Титул героя многого стоит. Возможно, мы даже переберёмся с тобой в Пареенд и станем большими людьми, — задумался Хазим.
— Звучит здорово! — запрыгала Мала на месте от переизбытка чувств. — Конечно же, ты там всех победишь, папочка! Я в тебя верю!
— Я рад, что у меня есть такая дочурка, — Хазим встал на колено, оказавшись на одном уровне с дочкой, и обнял её за плечи. — Твоя вера поможет мне победить… Нам победить, Мала.
— Величайший турнир тысячелетия! И самый кровавый за всю историю! — кричал разносчик газет на солнечных улицах Золотых Мостов. — Последние новости из Пареенда! Последние новости про победителя турнира!
— Что там?! Что там?! — Мала подбежала к разносчику, громко топая по жёлтому кирпичу, которым была вымощена улица. В Мабире многое было жёлтым.
— Не торопись так, мелкая, — следом шла девушка с длинной чёрной косой, глубокими синими глазами и смугловатой кожей в лёгких и вызывающих одеяниях, больше подобающих танцовщицам, чем приличным девушкам. Чем-то она была похожа на Малу, что неудивительно, ведь они были сёстрами, пусть и двоюродными.
— Мне очень интересно, Мараса! Очень! — Мала запрыгала от возбуждения. — Папочка вышел в финал с каким-то аристократом из Мадольгарии! Уверена, что он его сделал!
— Дядя Хазим — сильнейший воин в истории Мабира в частности и Зоны Света вообще, — согласилась с кузиной Мараса, отдавая мелкую монету разносчику. — Других вариантов и быть не может. Хотя вся семья волновалась за него, уж больно кровавым был этот турнир.
Нетерпеливая Мала вырвала листок из рук разносчика и начала жадно искать глазами нужную статью.
— Извините мою кузину, — с деланным огорчением сказала разносчику Мараса. — Она не только Мала по имени, но и по уровню интеллекта, хи-хи.
Весёлая Мараса приготовилась защищаться, зная, как кузина бесится, когда кто-то шутит насчёт её имени. Но реакции не последовало. Мала стояла бледная. Листок выпал из дрожащих пальцев девушки.
— Сестрёнка? — удивилась Мараса.
Долгое время девушка не могла прийти в себя. Мала замкнулась в себе и не показывалась из своей комнаты целыми днями. Страшная новость мигом облетела семью Рнхата. Сильнейший воин Мабира прошёл в финал турнира, названного Турнир Тысячи Смертей, где вышел против некоего Ксангорфа Ликида и был убит. Эта новость поразила не только семью Рнхата, но и весь Мабир. Никто даже на секунду не мог предположить, что Хазим проиграет. Тем более что проиграет его команда. Ни один не вернулся живым.
— Ксангорф Ликид — странная личность. Откуда он вообще появился? — сокрушённо размышлял дядя Гадзан на семейном обеде, сидя на подушке перед циновкой, на которой были поставлены чайник и чаша с пловом. — Я ни разу не слышал этого имени. Наверное, кто-то из малоизвестных приключенцев.
— Меня больше беспокоит то, что Мала никак не желает выходить из своей комнаты. Уже второй месяц её затворничества пошёл. Я всеми силами пытаюсь её утешить, но она словно потеряла смысл жизни, — Мараса тяжело вздохнула.
