— Сработало! Надо же, сработало!
Как раз тут левая задняя шина с треском лопнула. Это не представляло опасности, потому что мы ехали с небольшой скоростью. Машину тряхануло и повело, но Корк удержал руль и свернул к поросшей травой обочине.
— Вот это как раз и называли арестантским счастьем, когда я сидел в тюрьме, — сказал он, выключая мотор.
— Не расстраивайтесь, — успокоил его я. — Снимем колесо, поставим запасное, и поскорее. Мне кажется, движение полезно для здоровья.
Пока я доставал запасное колесо из багажника, Бинни принес домкрат. Когда я катил колесо, мимо промчался «лендровер» по направлению к Пламбриджу. Он уже совсем было скрылся в дымке, но тут же появился снова, идя задним ходом.
Водитель вышел и приблизился к нам. Ему было не больше восемнадцати — девятнадцати лет, этому ефрейтору транспортной службы.
Он козырнул:
— Нужна помощь, сэр?
Это было нормальное поведение унтер-офицера при виде старшего офицера, занятого грязной работой. И я сделал первую ошибку, когда постарался отделаться от него:
— Нет, ефрейтор, все в порядке, можете ехать.
В его глазах блеснула искра недоумения. Он заколебался, потом наклонился к Бинни, а тот отозвался немедленно:
— Слышал, что сказали? Свободен!
Это можно было вполне объяснить напряжением, в котором находился Бинни, но акцент, с которым говорят в Керри, только усугубил мою первую ошибку.
Ефрейтор заколебался, хотел что-то сказать, но потом снова козырнул и вернулся к «лендроверу». Он сделал вид, что хочет сесть, потом повернулся, и я увидел, что он держит наготове автомат «стерлинг».
— Я бы хотел посмотреть ваше удостоверение личности, если вы не возражаете, сэр, — твердо сказал он.
— Это еще зачем? — спросил я.
Бинни начал медленно выпрямляться, и ефрейтор, который, как я мог заметить, знал свое дело, быстро скомандовал:
— Руки на машину!
Корк вышел из машины и пошел прямо к нему с озадаченной улыбкой на лице.
— Ради всего святого, молодой человек, опомнитесь, вы совершаете ужасную ошибку.
— Стоять! — оборвал его ефрейтор. — Предупреждаю вас!
Но все же он заколебался на какую-то роковую секунду и дал Корку возможность действовать. Тот бросился к нему и схватился за автомат. Завязалась короткая борьба. Я не успел сделать и двух шагов, чтобы вмешаться, как прозвучал выстрел. Корк отшатнулся назад с ужасным воплем и упал на спину.
Я ударил ефрейтора кулаком в живот, а когда он согнулся, добавил коленкой в лицо, что уложило его без чувств возле «лендровера», и это было гораздо лучше, чем получить пулю в голову из пистолета Бинни.
А он был уже на коленях возле Корка, который, очевидно, терпел ужасную боль и едва ли был в сознании. На его губах показалась кровь. Я разорвал спереди его сутану и глянул. Одного взгляда было достаточно.
— Он плох? — с тревогой спросил Бинни.
— Ничего хорошего. Похоже, прострелено легкое. Срочно нужен доктор. Где ближайшая больница? В Страморе?
— Если он выживет, то навсегда пойдет за решетку! — воскликнул Бинни.
— Придумай что-нибудь получше!
— Мы можем попытаться доставить его через границу в Ирландскую Республику.
— Бред. Если мы даже сможем это сделать, то ведь до границы далеко. У нас нет времени. Ему требуется врачебная помощь как можно быстрее.
— Двенадцать миль! — сказал он, хватая меня за куртку. — Всего-то! Я знаю сельскую дорогу к югу от Кледи, которая ведет прямо в Республику. А с той стороны границы, не более чем в трех милях, при монастыре есть госпиталь, который держат сестры милосердия. Они примут его.
Мне было ясно одно: в любой момент из тумана мог появиться другой автомобиль, поэтому надо было решать быстро.
— Ладно, грузим его в «лендровер», — согласился я.
Мы подняли Корка и положили на заднее сиденье так, чтобы его не было видно снаружи. Потом я вышел из машины, опустился на колени возле ефрейтора и связал ему руки за спиной его же ремнем.
Бинни подошел ко мне:
— Что будем с ним делать?
— Придется взять с собой. Нельзя допустить, чтобы кто-то обнаружил его слишком рано.
Бинни вскипел и со злостью пнул ногой в бок бесчувственного парня:
— Если он попытается удрать, я прострелю ему башку.
