Мейсон сказал:
– Садитесь, капитан. Пол Дрейк рекомендовал мне вас как очень интересного человека, и я бы хотел задать вам несколько вопросов.
– Валяйте, – проворчал капитан Хьюго. – Они мне отстегнули десять баксов, чтобы я тут с вами посидел и поговорил. Самая легкая халтура в моей жизни. Так что вы хотели услышать?
Он опустился в кресло, сложил руки на коленях и бросил исподлобья взгляд на Мейсона. После чего расслабился, так что адвокат мог видеть только кончик носа, кустистые белые брови и отблески света на лысине.
– Я так понимаю, что полиция расследует обстоятельства смерти Мошера Хигли, – начал Мейсон.
Голова старика дернулась, серые глаза сверкнули под белыми бровями.
– Что это вы несете, черт побери? – возмутился капитан Хьюго.
– Мне так кажется, – сказал Мейсон.
Несколько мгновений капитан Хьюго держал голову прямо, глядя на Мейсона, затем снова ссутулился, как будто такая позиция вызывала у него боль в позвоночнике. Он сказал:
– Да чего там расследовать? Старый Мошер Хигли сыграл в ящик, как все мы это сделаем когда-нибудь. Слышал я, что какой-то лекарь накачал мисс Надин какой-то дрянью и ей чего-то там пригрезилось. Если легавые начнут расследовать все глюки, вызванные наркотой, это будет большим подарком для прохиндеев. Некогда станет раскрывать настоящие преступления. Черт, да они же надорвутся за такой работой.
– Вы были с ним, когда он умирал? – спросил Мейсон.
– Конечно.
– Я имею в виду в одной с ним комнате?
– Не, я мыл окна в столовой. Вообще-то, скажу вам, я этого не делаю. Бабская работенка. Да окна уж больно грязные были. А где сейчас работницу найдешь? Была у нас так называемая домработница, приходила раз в неделю и получала доллар в час – я прямо с ума схожу, как об этом подумаю.
– Ваша работа тоже была почасовой?
– Моя? – Капитан Хьюго, бросив на Мейсона очередной быстрый взгляд, снова опустил голову. – Какое там, к черту! Я работал не по часам. Я работал по делу. Теперь уж я, видать, больше никакой работы не найду. Старый Мошер полоснул мне бритвой по карману. Я его не виню. Да только я был с ним столько лет, что ни на кого другого уже и не мог работать. Он понимал меня, я понимал его.
– И что вы будете делать? – спросил Мейсон.
– Старый Мошер оставил мне половинное жалованье за четыре месяца. Если бы оставил больше, все равно без толку. Его имущество не покрывает расходов даже наполовину, если, конечно, они не отыщут нефть на этих вайомингских землях. Муж племянницы старого Хигли занимается нефтяным бизнесом, так он считает, что там есть нефть. Полтора года к Мошеру подкатывался, чтобы тот ему эти участки продал. А Мошер ему – от ворот поворот: не любил он делать бизнес с родственниками.
Капитан Хьюго испустил сухой смешок, от чего его тощие плечи затряслись, а голова заколыхалась.
– Он отказал только по этой причине? – спросил Мейсон.
– Да нет, конечно, – ответил капитан Хьюго. – Мошер думал, что сможет продать более выгодно, если погодит малость. Он думал, что Джексон Ньюберн неспроста положил глаз на эти земли. И я тоже так думаю. Не могу обвинять парня, что он эти земли попытался оттяпать. Да только где ему с Мошером тягаться! Тот сам был не промах. То, что ему предлагал Ньюберн, его не устраивало.
– А что насчет Надин Фарр? – спросил Мейсон.
– Самая милая девочка, какую я только видел, – ответил капитан Хьюго. – Красивая, как картинка. И в обхождении приятная. Жила с нами, вкалывала днем и ночью, помогала мне, когда могла, была добра к Мошеру, насколько можно. Но Мошер не любил ее. Заносчиво к ней относился, грубо. Меня это прямо-таки бесило иногда.
– Сколько вы работали у Мошера Хигли? – спросил Мейсон.
– Где-то около тридцати лет. Когда его жена была жива, я был шофером и садовником. Потом она умерла, и Мошер остался один, ну я и стал вроде как на все руки. Сначала, помню, выучился стряпать для себя и Мошера. Мы люди простые, нам и самой обыкновенной жратвы достаточно было. Я готовил цыплят и все такое прочее – так, как это нравилось Мошеру… Черт, старый я стал, мистер Мейсон.
– И что вы намерены теперь делать, после того, как лишились работы?
