– А в чем дело? – ответил он вопросом на вопрос.
– Мне известно, – заявила она, – что по законам этого штата жена не имеет права давать показания против мужа. Если дядя Питер и Люсилл Мейс поженятся, она не сможет выступать свидетелем против него.
Мейсон поднял брови:
– Я не знаю, что бы она могла показать против… Сюда направляется сержант Голкомб.
– Скажите мне, – спросила она, сжимая запястье Перри Мейсона холодными пальцами, – вы собираетесь отстаивать дядю Питера?
– Я всегда отстаиваю клиента.
– Насколько далеко вы можете в этом зайти?
– Если ваш дядя Питер совершил хладнокровное преднамеренное убийство, я намерен сказать ему, чтобы он или признал вину, или искал себе другого адвоката. Если он убил человека в состоянии лунатизма, то я готов сделать для него все возможное. Вас это удовлетворяет?
– Но предположим, что он действительно совершил хладнокровное и преднамеренное, как вы это называете, убийство?
– Повторяю, он должен или признать вину, или пригласить для своей защиты другого адвоката.
– А кто будет решать, совершил ли он хладнокровное убийство или нет?
– Я.
– Но вы не будете делать поспешных выводов? Обещайте, что не будете!
– Я никогда не тороплюсь принимать решения, – ответил он, ухмыляясь. – Доброе утро, сержант Голкомб!
Сержант Голкомб, который направлялся к ним по коридору, перевел взгляд с Перри Мейсона на Эдну Хаммер. В его глазах явно читалось подозрение.
– Смахивает на то, – сказал он, – что вы подсказываете этой девушке, что говорить.
– Как часто видимость обманчива, сержант, – уклончиво ответил Перри Мейсон. – Мисс Хаммер, позвольте представить вам сержанта Голкомба.
Сержант не обратил ни малейшего внимания на то, что его представили.
– Каким образом вы оказались здесь? – спросил он Перри Мейсона.
– Присутствую на переговорах по поводу соглашения между парнем по имени Мэддокс и мистером Питером Кентом.
– А где же мистер Кент?
– Не могу ответить вам с полной уверенностью.
– Это почему же?
– Потому что это означало бы предать интересы клиента.
– Чушь и треп!
Мейсон отвесил поклон:
– А для меня это нарушение профессиональной этики по отношению к клиенту, сержант. Правда, небольшое расхождение во взглядах нередко имеет место между нами.
– Ну вот вы и высказались, – заметил сержант, – а что дальше?
– Дальше ничего, я почти закончил.
– Ну и где Кент?
– Не вызывает сомнения, – улыбнулся Мейсон, – что, кроме меня, вы располагаете еще и другими источниками информации.
Голкомб резко повернулся к Эдне Хаммер:
– Вы племянница Кента?
– Да!
– Где сейчас ваш дядя?
– Уверена, что не вправе вам это сообщить.
Лицо Голкомба побагровело от ярости.
– Я послал за Сэмом Блэйном, помощником окружного прокурора. Вы оба пройдите в гостиную. – Сержант Голкомб развернулся на каблуках и, широко шагая, направился по коридору в сторону упомянутой им комнаты.
– Вам, – обратился Перри Мейсон к Эдне Хаммер, – лучше бы говорить им правду.
– Я не могу.
Он пожал плечами, взял ее под руку и повел в гостиную. Они обнаружили там всех остальных, сбившихся в настороженную, притихшую группу. Сержант Голкомб взглянул на свои часы и объявил:
– Сэм Блэйн, помощник окружного прокурора, будет здесь с минуты на минуту. Я хотел бы задать несколько вопросов. Кто был убитый?
– Фил Риз, сводный брат Питера Кента, – ответил Мэддокс.
– А вы кто?
– Фрэнк Б. Мэддокс. Деловой партнер мистера Кента, президент «Мэддокс манифэкчуринг компани» в Чикаго.
– Что вы делаете здесь?
– Улаживаю некоторые разногласия с мистером Кентом, а это мистер Дункан, мой адвокат.
– Вы тот самый, с кем имеет дело Мейсон? – спросил Голкомб.
– Мистер Мейсон, – напыщенно заметил Дункан, – представляет мистера Кента. Он провел эту ночь в доме. С ним был врач, доктор Келтон, так, полагаю, его имя.
Голкомб повернулся к Мейсону и спросил:
– Где Келтон?
– У него несколько важных вызовов. Он не мог ждать. Естественно, вы сможете найти его, как только пожелаете.
Мэддокс решился на заявление.
– Этот человек, Мейсон, – начал он, – доктор Келтон и мисс Хаммер знали о том, что кто-то был убит. Правда, не знали – кто. Они ко всем нам поочередно заглянули этим утром. Они думали, что я тот самый, кому предназначался этот нож.
