— Я вряд ли смогу ответить на этот вопрос. Наш друг прежде намерен доказать эффективность своего аппарата, а уж потом раскрывать тайну своего изобретения.
Послышался ропот. Изобретатель поднял голову, словно принимая вызов, но Николя показалось, что он сейчас все бросит и уйдет.
— Однако для чего создан сей аппарат? — спросил господин Леруа. — Послужит ли он прогрессу, столь необходимому человеческому роду в наш просвещенный век?..
Борда наклонился к уху Николя.
— Храни нас, Господь, от этого болтливого филантропа! Впрочем, он добрый малый, и, к счастью, никогда не доводит свои речи до конца…
Затем, повернувшись к присутствующим, Борда объяснил:
— Этот аппарат принесет большую пользу, ибо помимо того, что с его помощью можно осматривать обшивку наших кораблей, не вытаскивая их из воды, он поможет изучить морские глубины, их фауну и флору. И это только то немногое, что приходит на ум сразу, без долгих размышлений. Нет сомнений, откроются и иные перспективы, о которых мечтает наш друг.
Изобретатель, видимо, решил, что сказанное относится к нему, и глухим, голосом вступил в дискуссию:
— Я двадцать лет служил на флоте кузнецом, — торопливо заявил он. — И я начертил и создал свой аппарат не для того, чтобы просто так сидеть под водой. Но я вовсе не хочу натянуть нос таким ученым господам, как вы. Вот чего я вам скажу. Мы живем возле Шербура, на самом берегу, и там часто разбиваются корабли. И я подумал, ужасно глупо терять весь груз и оставлять столько сокровищ под водой. И когда, конечно, время позволяло, и чтоб не темно было, я нырял понемножку, ну, и вытаскивал кое-что, пустяки всякие. Но в наши тяжелые времена всему рад…
Господин Леруа нетерпеливо застучал тросточкой по земле. Сообразив, что надвигается буря, шевалье де Борда прервал корявую речь изобретателя.
— Полагаю, пора приступить к делу, — произнес он. — Вы знаете, чего ждет от вас полиция, и это, согласитесь, во многом является доказательством заслуженного интереса к вашему изобретению.
Изобретатель снял башмаки и панталоны. Кожаное облачение бесформенной кучей лежало на земле. При содействии помощника он натянул сначала нижнюю часть, упрятав в нее ноги, а потом, извиваясь словно змея, одна за другой втиснул в рукава руки. Теперь он походил на закованного в доспехи рыцаря, готового к бою. Оставалось опустить на голову медный шлем со стеклянными глазами; проделав эту операцию, помощник старательно закрутил винты на шее. Представив себя в этом панцире, Николя сразу стало душно. Не удержавшись, он спросил Борда:
— Быть может, я ошибаюсь, но мне кажется, что, погрузившись в воду, он рискует перевернуться на голову.
— Действительно, так могло бы быть, если бы не меры предосторожности: подошвы его костюма утяжелены балластом, чтобы он мог стоять прямо и удерживать равновесие, словно киль корабля.
С помощью небольшого ключа помощник плавно привел в движение пружину медного шара, вызвавшую громкое потрескивание, эхом разлившееся в холодном воздухе и заставившее умолкнуть разговоры и смех толпы на набережной; люди замерли, внимательные и молчаливые. Готовый к эксперименту, исследователь тяжелым шагом подошел к лестнице моста Руаяль, круто идущей вниз; последние ступеньки лестницы терялись в воде. Изобретателя обвязали вокруг талии веревкой, чтобы в случае опасности вытащить его: для этого ему следовало дернуть за веревку, и его помощник, поняв, что дело плохо, начнет его вытаскивать. Помощнику также предстояло наблюдать за веревкой от большой ячеистой сети, предназначенной для собранного на дне мусора. Экспериментатор медленно погружался в желтоватую воду, а зрители, бросившись к парапету, уставились в мутные волны, пытаясь разглядеть в их толще исчезнувшего изобретателя. Последующие мгновения показались ужасно длинными. Минут через пять после погружения веревка от сетки несколько раз дернулась, и помощник стал ее тащить. Николя вместе с инспектором поспешили к воде. На дне сетки в куче грязи они разглядели небольшой прямоугольный предмет. Бурдо вытащил его и протянул Николя; тот слегка обтер его с боков. Перед ними предстал металлический, сундучок, незапертый и пустой.
