Ну что же, тогда, пожалуй, я Вас покину, да и Вам уже, наверное, пора выполнять долг своей службы.
Сказав это, она рассмеялась и, преодолев лужи и грязь, расстилавшиеся на ее пути, удалилась прочь. Оставшись опять в одиночестве перед могилой Эрин Рэмон, я никак не мог отделаться от мыслей о мисс Стоун. Неужели правда то, что говорила Ален, неужели мисс Стоун — образец тех людей, о которых обычно говорят «в тихом омуте черти водятся». Я намерено не хотел говорить ей о своей заинтересованности этим делом, так как полагал, что она могла бы рассказать мне что-нибудь, как лицу незаинтересованному. Хотя, конечно, допросить мисс Стоун мне все же придется, и, честно говоря, подобная перспектива представлялась мне очень приятной и весьма притягательной, так как шарм мисс Стоун, признаться по правде, нанес мне неожиданный укол умелого фехтовальщика в самое сердце. Немного помечтав о приятной перспективе, я, опомнившись, все-таки решил вернуться к делу, ради которого, собственно, и приехал в это крайне неприятное место. Немного поплутав средь кладбищенских дорожек, я вышел к нескольким свежим могилам, где и нашел, на мою удачу, смотрителя кладбища. Это был высокий худощавый человек с зелено-землянистым цветом лица, на котором словно маска застыло вечное выражение недовольства и брезгливости ко всему, что его окружало.
— Мистер, — начал было я, — мне бы хотелось осмотреть тело недавно похороненной Эрин Рэмон. Вот разрешение от ее отца, — сказал я, протянув ему клочок бумаги, данный мне мистером Чарльзом, заверенный подписью. Смотритель, смерив меня взглядом, нехотя взял бумагу и мельком взглянул на ее содержание, после чего жестко парировал:
— Это невозможно.
— Но почему? — спросил я не без удивления.
— Потому что Вам необходимо не только разрешение родственника, но и разрешение на повторный осмотр тела от главного анатома, доктора Прайса, а также разрешение от городского судьи, пара свидетелей, Ваши документы, подтверждающие, что Вы имеете право на осмотр и, конечно, мое согласие. А так как ничего этого, кроме первого, конечно, у Вас нет, то это невозможно.
Сказав это, он вернул мою бумагу и отвернулся от меня к своему предыдущему собеседнику, с которым вел диалог до моего появления. Поняв, что даже деньгами здесь не поможешь, злой и усталый, я направился домой.
По дороге я обдумывал все возможные варианты разрешения вставшей передо мной проблемы. Конечно, было вполне ясно и очевидно, что собрать все необходимые документы не представляется возможным, а убедить или даже подкупить этого человека было чем-то еще более фантастическим и невыполнимым, так как он относился к той категории людей, чья принципиальность была превыше любого здравого смысла. Вариант оставался только один, а именно: пробраться на кладбище тайным образом и выяснить все, что мне было необходимо. Конечно, это была не самая лучшая альтернатива, так как в случае провала данного предприятия меня бы ожидали долгие судебные разбирательства, арест, а возможно, что и похуже. И хотя я не был оптимистом по своей природе, но все же хотелось верить, что моя бурная деятельность не закончится на столь печальной ноте.
Добравшись до своего дома, а точней, до снимаемой мной небольшой комнаты в одном из множества лондонских переулков, я поднялся в свою комнату, попросив хозяйку дома принести горячей воды и положенный мне обед. Через пару минут в комнату вошла хозяйка этого дома: невысокая полная женщина, всегда носившая ажурный чепец и уже немного потрепанный фартук.
— Добрый вечер, мистер Болт, — сказала она мягким и добродушным тоном.
— Добрый вечер, миссис Мотс.
— Вот Ваша вода, — проговорила она, поставив на стол небольшой металлический кувшин, наполненный слегка горячей водой. — А вот и обед. — В обеденной тарелке красовался кусок жареного мяса и хлеб. — Ну что же, мистер Болт, не стану Вам мешать, хочу только напомнить о начале нового месяца, — сказала она и вышла из комнаты.
«Начало нового месяца» означало период, когда пора платить за комнату, но теперь это не было для меня проблемой, учитывая, что аванс за мою новую работу, оплаченный мистером Рэмоном, во много раз превышал мой обычный доход. Пообедав добрым куском мяса, я налил воды в медный таз и, умыв лицо и руки, прилег отдохнуть.
