— Ах, да, Эрин. Очень жаль ее, конечно, — сказал он, тяжело вздохнув и отведя взгляд куда-то в пол.
— Мне сказали, что Вы были ее самым большим поклонником.
— Думаю, что не я один, — ухмыльнулся он.
— Да, но возможно, у Вас есть какие-либо предположения относительно ее смерти?
— Знаете, мистер Болт, мне кажется, это не место для подобного разговора. Приходите ко мне завтра к обеду, там и поговорим.
— Благодарю Вас, мистер Адамс, я очень рассчитываю на Вашу помощь, — окончив диалог, я увидел, что за всей этой болтовней, хотя и по делу, я упустил из виду мисс Стоун, весело танцующую уже в кругу других кавалеров.
Немного усталый, да и огорченный этим зрелищем, я вышел в соседний зал, абсолютно пустовавший в данный момент и, расслабившись в глубоком кресле, стал обдумывать свои дальнейшие шаги. Неожиданно я почувствовал мягкость тонких изящных ручек, нежно обвивающих мою шею.
— Куда же Вы ушли, мистер Болт?! — прошептал мне голос мисс Стоун, согревая щеку своим теплым дыханием. Несколько оторопев, я выдержал непозволительную в тот момент паузу, замешкавшись с ответом, тем самым явно продемонстрировав некоторый конфуз, случившийся со мной. Заметив мое смущение, мисс Стоун рассмеялась и тотчас же фривольно раскинулась на соседнем кресле.
— А вы, мистер, очень скромны, замечу я! — говорила она, смеясь. — Признаться, Вы первый такой мужчина в моем окружении.
— Видимо, это от Вашей красоты, мисс Стоун.
— Красоты? — говорила она, явно кокетничая, и торопливо обмахивала зардевшееся лицо веером.
— Да, признаться по правде… я ослеплен, оттого и робок пред Вами.
— Так значит, Вы влюблены в меня, мистер Болт?
— Вы хотите слышать от меня признание?
— Почему бы и нет? — замявшись на секунду, я отвел взгляд в сторону, судорожно обдумывая свои дальнейшие слова.
— Ну вот, я Вас смутила, — сказала она, немного расстроившись и уже, казалось, собравшись уходить. — Простите, мистер Болт, думаю, именно за эту черту меня так ненавидит мистер Грегори.
— Нет, это Вы меня простите! — парировал я поспешно, очнувшись от нашедшего на меня помутнения. — Мисс Стоун, я знаю, что Вы женщина, полная добродетелей и нравственности, поэтому я просто не позволяю себе говорить Вам о каких-либо чувствах. Мне бы очень не хотелось Вас компрометировать, Маргарет…
Неожиданно в комнату вошла та самая миссис Пол, о которой говорила Ален. Это была уже немолодая женщина среднего роста, но судя по всему, с большими амбициями. Манеры ее были настолько наигранно ярки, что ее появление в комнате было словно мазок яркой краски на чистом холсте художника.
— А Вы, мисс Стоун, не меняетесь, все так же отличаетесь поведением, не приличествующем даме.
— Это миссис Пол, — сказала Маргарет, обратившись ко мне, — самая яркая ханжа и завистница в нашем обществе!
— Что!? — возмутилась миссис Пол.
— Между прочим, мистер Болт, — продолжала Маргарет, подливая масло в огонь, — эта дама была знакома с Эрин и страшно ей завидовала, а потом поспешно выскочила замуж за некоего военного среднего ранга, чтобы якобы утереть нос Эрин своим новым статусом замужней дамы.
— Что Вы себе позволяете?! Вы — беспринципная особа!
— Да к тому же, — не унималась Маргарет, злорадно улыбаясь, — миссис Пол даже проглотила то, что муж ее был бывшим поклонником Эрин, которого она выкинула как старую перчатку!
— А Вы, мисс Стоун, ничего не хотите сказать своему новому кавалеру?
— Дамы, я прошу Вас, прекратите, — начал было я, как в комнату вошел мистер Рэмон.
— Что здесь происходит? — спросил он, строго посмотрев на мисс Стоун.
— Ну право же, ничего! — ответила Маргарет, наигранно рассмеявшись. — Я уже ухожу, мистер Рэмон, благодарю Вас за прекрасный вечер.
Забавно, думал я про себя, мисс Стоун, женщине, казалось бы, слабой и беззащитной, удалось сохранить такое спокойствие, пусть даже и напускное, ни один мускул лица ее не дрогнул перед мистером Рэмоном, и это при том, что она прекрасно знает, как он к ней относится.
— Всего Вам хорошего, мисс Стоун, — сказал Чарльз Рэмон, строго или скорей черство-негативно посмотрев на нее.
Резко отвернувшись, мисс Стоун молча проследовала из комнаты, оставив нас троих в абсолютной тишине и затаившейся ненависти в воздухе.
