— О ком ты говоришь, о Канте?
— Да, кажется о Канте, — прошептала Кэт. — Очень здорово, я говорю с тобой и не знаю, слушаешь ты меня или нет.
Бенджон с улыбкой взглянул на жену.
— Кэт не притворяйся. Ты уже запоминаешь фамилии… Что же ещё будет?
Она поморщилась:
— Фамилии я запоминаю, когда вытираю пыль. Это не из-за тебя…
— Уверен, стоит мне выйти за дверь, ты бросаешься к книжкам, — он опять заслонился газетой и подумал о том, что жена Тома Дири не знала, что читал её муж, чем он интересовался. Ничего похожего на них с Кэт.
— Дэйв, — спросила жена, — тебе мало философии, которую ты изучал в колледже?
— Тогда мне казалось, — вздохнул он, — что её слишком много, куда больше мне нравился футбол. А теперь…
Зазвонил телефон.
— Кто это в такое время? — возмутилась Кэт.
— Мало ли что могло случиться, — устало отмахнулся Дэйв.
— Поживее, а то Бриджит проснется.
Бенджон вышел в гостиную и снял трубку.
— Алло!
— Мистер Бенджон? Вы сержант Бенджон? — тихо, но настойчиво повторял женский голос.
— Да. В чем дело?
— Простите, мне не стоило вас беспокоить так поздно, но дело неотложное.
— Что за дело?
— Меня зовут Люси, Люси Кэроуэй. Я была близкой знакомой Тома Дири. Потому я вам и позвонила, мистер Бенджон, — голос её, резкий и пронзительный, заглушали треск и посторонние шумы. — Только что я прочитала, что он застрелился, и там упоминали вашу фамилию. Номер ваш я нашла в телефонном справочнике. Мистер Бенджон, я понимаю, сейчас очень поздно. И все-таки мне обязательно нужно с вами поговорить!
— О чем?
— О Томе, конечно! Вы должны понять… Его смерть…
Дэйв Бенджон в сотый раз проклял свой служебный долг. Ему совсем не хотелось выходить под дождь, но он знал, что придется.
— Ладно, — буркнул он, — где встретимся?
— В баре «Три ангела» на углу Двадцатой и Тридцать седьмой…
— Знаю, — он взглянул на часы. — Хорошо, сейчас буду.
— Большое спасибо, мистер Бенджон!
Он положил трубку и вернулся в комнату. Кэт по его виду сразу поняла, о чем был разговор.
Дэйв пожал плечами.
— Какая-то загадочная женщина хочет побеседовать о сегодняшнем деле, — сказал он, будто в этом не было ничего особенного. — Вряд ли она расскажет что-то интересное, но пойти придется, — он улыбнулся и погладил жену по щеке. — Собачья жизнь, верно?
— Ничего, я уже привыкла. — Кэт поднялась и одернула платье. — Даже интересно гадать: вернется муж к ужину или нет? Вызовут его ночью или нет? Проведет он вечер дома или нет? — она обняла его за шею. — Не беспокойся из-за меня, Дэйв!
Уже сидя в машине он все ещё улыбался, вспоминая ласковую улыбку Кэт…
Бар «Три ангела» был вполне приличным ночным клубом, расположенным между варьете и винным магазином на Тридцать седьмой улице, довольно запущенной и безлюдной. Несмотря на все усилия хозяев магазинчиков и закусочных, вокруг чувствовались запустение и тоска.
Дэйв Бенджон поставил машину прямо под неоновой вывеской и вошел внутрь. Длинный узкий зал, угол которого занимала эстрада, был переполнен солдатами, матросами и нарядной молодежью.
— Мне нужно видеть девушку Люси, которая здесь работает. Можно её позвать?
— Что вам от неё нужно? — спросил бармен, узколобый толстяк с заплывшими глазами.
— Я ведь уже сказал, — улыбнулся Дэйв, не любивший ни такого тона, ни взглядов вроде того, каким окинул его толстяк. — Полиция! Люси здесь?
— А, другое дело! Она сидит у стойки, третья слева.
На Люси было черное вечернее платье. Короткая стрижка обрамляла красивое лицо с ласковыми глазами; несмотря на заметную усталость, выглядела она очень мило и привлекательно — нечто совершенно неожиданное для девушки, зарабатывающей себе на хлеб в этом районе. Когда Дэйв подошел, лицо её осветила улыбка и усталости на нем как не бывало.
— Вы, наверное, мистер Бенджон? — спросила она.
— Верно, Люси.
— Мне очень жаль, что пришлось звонить среди ночи, — она встала. — Не пересесть ли нам в одну из ниш? Когда музыканты возьмутся за дело, тут не разберешь ни слова.
— С удовольствием.
Они перешли в нишу, за маленький столик. Дэйв заказал было два коктейля, но Люси отрицательно покачала головой.
— Только когда я работаю.
