— У Дири были дети? — спросил Барк.
— Нет, кажется, нет, — ответил Бенджон.
Он знал Дири не слишком близко, как и многих других коллег. Встречались в коридорах, здоровались, обменивались парой фраз, иногда вместе вели какое-то дело — вот и все.
Бенджон повернулся к Нилу:
— Это все, что известно?
Тот кивнул.
— Ладно, — вздохнул Бенджон, — я поеду туда. Барк, составишь компанию?
Барк ткнул пальцем в негра.
— У меня тут дело, Дэйв. Ты же не хочешь, чтобы я упустил ниточку?
— А что такое?
— Гм… Похоже, это тот парень, что убил сторожа на бензоколонке в северо-западном квартале. Помнишь, на прошлой неделе?
— Я никого не убивал! — вскричал негр, судорожно сжимая огромные кулаки.
Барк вопросительно взглянул на Бенджона.
— Я бы все из него выбил за десять минут, если только…
Выражение лица Бенджона заставило его замолчать.
— Ладно-ладно, нет так нет, — Барк пожал плечами.
— В мое дежурство о таких методах и речи не заводи, — подчеркнуто резко бросил Бенджон.
Он приблизился к негру, который словно почувствовал, что у него ещё есть шанс отсюда выбраться.
— Я хочу слышать правду. Если ты не преступник, бояться нечего.
— Я ничего не сделал, — возбужденно заговорил негр, — я только…
— Поговорим, когда я вернусь. Сейчас нет времени. Барк, дело остается за тобой. Ну, кто со мной? — Дэйв подошел к Кармоди и Кейси. — Добровольцы — вперед.
— Я пойду, Дэйв, — Кармоди вздохнул. — А то жена Кейси глаза ему выцарапает, если он придет домой в мокрых ботинках.
Томас Фрэнсис Дири жил в Вестэнде, на Сикамор-стрит — спокойной, тихой улице, зеленой, не слишком респектабельной, но вполне приличной. Когда Бенджон подъехал к трехэтажному зданию, одна из квартир в котором принадлежала Дири, у подъезда уже стояли две полицейские машины. Шел проливной дождь, но собралось десятка два зевак, желавших знать, что и с кем случилось.
— Квартира здесь, на первом этаже, — показал Дэйву патрульный.
— Спасибо! — Дэйв шагнул внутрь и увидел двух полицейских, с плащей которых вода струйками стекала на паркет. Из двери справа вышел высокий мужчина в штатском и бросил полицейским:
— Можете им заняться!
— Минутку! — Дэйв Бенджон не знал этого человека, но предположил, что он из девяносто восьмого участка. — Мы из отдела по расследованию убийств.
— Вашим ребятам тут делать нечего. Я — Картрайт, из девяносто восьмого.
Бенджон представился.
— А, слышал я о вас. — Картрайт улыбнулся, оглядывая Дэйва с ног до головы.
— Как все это было? — спросил Дэйв.
— Смотрите сами, — Картрайт повел его в комнату.
Труп лежал на боку у письменного стола под окном. Бенджон опустился на колени и осмотрел пулевое отверстие на правом виске. Отметил, что Дири все ещё судорожно сжимает пистолет. Встав, внимательно оглядел комнату, отмечая про себя каждую мелочь. Подошел к окну, которое оказалось закрыто. Потом опять оглядел помещение.
— А где миссис Дири?
— В другой комнате.
— Как она реагировала?
— Рассказала, что после ужина муж как обычно пошел в кабинет, а её задержали дела на кухне. Потом она вернулась в свою спальню и с полчаса слушала радио. Тут грянул выстрел. Когда она подбежала к мужу, тот был уже мертв.
— Он оставил письмо? Ведь обычно самоубийцы так делают.
— Нет. Ни слова.
Бенджон сдвинул шляпу на затылок и уселся за письменный стол Дири. Перелистал бумаги в папке — в основном счета и несколько чеков.
— Я уже говорил, напрасная трата времени, — покачал головой Картрайт.
— Да, пожалуй, вы правы, — согласился Бенджон. — У миссис Дири нет никаких идей, почему он так мог поступить?
— Она сказала, что в последнее время Дири нездоровилось, и он очень болезненно это переживал.
— Гм… Вот вам и возможная причина…
Бенджон проверил содержимое всех ящиков стола, сам толком не зная, что хочет найти. Среди прочих бумаг он обнаружил два страховых полиса на имя миссис Мери Эллен Дири, каждый на пять тысяч долларов; талоны двух чековых книжек, заполненные аккуратным, четким почерком; конверт с бумагами, касавшимися размеров пенсии, оплаты отпуска и тому подобных вещей. Еще там была папка с газетными вырезками, цветные карандаши и пачка писчей бумаги.
