— Да, как будто, — неуверенно кивнул он.
— Тогда все в порядке! — констатировал Барк. — Чтобы ты знал, он весь день преследовал тебя по пятам. Работает на Сильвестра Рейна из Чикаго.
— Не заметил, — протянул Бенджон и добавил: — Благодарить я должен, конечно, тебя, Барк. Как вы его вычислили?
— Его узнал постовой в аэропорту и подал рапорт. Судя по ретивому отношению к обязанностям и чувству долга он наверняка должен быть из новичков, — саркастически заметил Барк.
— Понимаю, что ты хочешь сказать, — буркнул Бенджон. — И что дальше?
— Мы прочесали гостиницы и нашли его. С самого утра мы с Кармоди следили за ним, а он все висел у тебя на хвосте. Десять минут назад мы его засекли в машине, взятой напрокат, с «кольтом» 45-го калибра на коленях. — Барк зло покосился на Гофмана. — Хорошо, что у него не оказалось разрешения местных властей на ношение оружия, а то у нас не нашлось бы повода для ареста. Теперь остается только узнать, кто его послал.
— Я могу сказать. Это…
— Да заткнись ты! Пусть он скажет сам! И смотри, Дэйв, он не последний! Будь начеку!
Барк дружески хлопнул его по плечу, забрался в машину и рванул её с места.
— Похоже, вам все-таки нужна наша помощь, — заметил Бэрджес, и Бенджон повернулся в его сторону.
Рядом с редактором топтался Фарнхэм. Они стояли на крыльце гостиницы и, должно быть, все слышали.
— Я дам знать, если мне понадобится помощь, — кивнул Бенджон.
Недовольный, почти взбешенный, он поспешил уйти. Вот какая сенсация была им нужна! Нет, пусть его оставят в покое! Он сам справится. Это вопрос чести.
Макс Стоун приказал не беспокоить его ни при каких обстоятельствах. В шесть часов вечера он все ещё валялся в постели, но не спал.
Дверь немного приоткрылась.
— Макс, звонит Лагана, — сообщил Алекс. — Я ему сказал, что ты себя плохо чувствуешь, но он настаивает на разговоре.
— Ладно-ладно, — проворчал Стоун и тяжело поднялся.
— Слушай, Майк, ну что случилось? — Стоун чувствовал, как стучит его сердце. — Я себя неважно чувствую, целый день провалялся в постели. Что-нибудь стряслось?
— Черт возьми, да проснись ты! — тон Лаганы заставил Макса вздрогнуть.
— Но что случилось?
— Ничего не случилось! Но полиция арестовала чудо-мальчика, которого ты выписал из Чикаго.
Макс Стоун нервно потер лоб.
— Рейн мне говорил, что он не подведет.
— Да какое мне дело до Рейна? Второй раз ты завалил дело с Бенджоном, черт тебя возьми! С меня хватит! Заруби теперь себе на носу: Бенджона не трогать! Оставь его в покое. Гофман на допросе признался, что его вызвали сюда, чтобы присмотреть за Бенджоном. «Экспресс» уже тиснул передовицу интересно им, зачем завозят в город гангстеров «присматривать» за отставными полицейскими! Хватит! Я хочу, чтобы перед выборами в городе было спокойно, понятно?
— Ты считаешь, Бенджону можно предоставить свободу действий?
Лагана отрезал:
— Я хочу, чтобы в городе было спокойно. Им мы займемся после выборов. Если сможешь, нейтрализуй его каким-нибудь безобидным способом, но никакого насилия, ясно? Газеты и так слишком много болтают. И ещё кое-что. Ты про Ларри слыхал?
— Нет, но сегодня вечером он у меня будет.
— Вряд ли. Он нас предал, стоило Бенджону за него взяться. Ты что, хочешь утверждать, что и этого не слышал?
— Нет, я сегодня целый день не вставал с постели, — оправдывался Стоун.
— Ах, ты нежился в постели! — прорычал Лагана. — Слушай, я бы тоже не отказался от такой жизни! Хватит валяться, говорю тебе — займись делом! — на другом конце провода раздался сухой щелчок.
Макс Стоун положил трубку и позвал Алекса.
— Кто сегодня звонил?
— Судья Роллинг. Передал, что отвел Дебби к врачу, но утром она исчезла. Никто не знает, куда.
Покрасневшие с перепою глаза Стоуна бессмысленно уставились на Алекса.
— Значит ты не знаешь, куда она делась?
— Понятия не имею, — пожал плечами Алекс.
Кулак Стоуна с грохотом врезался в стол.
— Черт побери!
Немного подумав, он спросил:
— Ларри звонил?
— Нет.
— Кто-нибудь ещё?
— Нет.
Стоун некоторое время посидел, раздумывая, потом позвонил одному из своих телохранителей, которого звали Арт Кинг, и велел не позже чем через час прибыть к нему, захватив двух помощников. Сам пошел в ванную, принял душ, побрился и оделся — но свинцовая тяжесть в костях и шум в голове не прошли.
