— Ты издеваешься? — Алекс с удивлением осматривал улицу, на которой они пытались припарковаться между двумя огромными внедорожниками.
— Давно здесь был в последний раз? — Грибовский, ругаясь не хуже уставшего портового рабочего, пытался втиснуться между двумя гигантами магического автопрома.
Получалось плохо.
— Когда мы пытались поймать Маску, — ответил Дум. — и не особо горел желанием возвращаться.
За окном разваливающегося драндулета город покрывали темные тучи, с которых на сияющий неоном и электричеством город падали холодные капли зимнего дождя.
Снег в этом году так и не пошел.
Так что Амальгама-стрит, где высотки из стекла, бетона и железа соседствовали с готическим ампиром — домами прошлого века, похожими на дворцы и замки, выглядела так же, как и всегда.
Заполненная молодыми людьми, ищущими развлечений как плотских, так и ментальных. Наркотики, продажная любовь, стрип-клубы, бары, ночные клубы, уличные артисты, начинающие актеры, художники, музыканты, писатели.
Творческая богема стекалась со всех уголков Маэрс-сити, чтобы обосноваться в месте, где, по слухам, даже если посвятить себя всего попытке посетить каждый бар и ночной клуб, то не хватит и года, чтобы справиться с задачей.
— Только не говори мне…
— Да, — перебил Грибовский, закидывая в рот очередное кислотное драже. — я тоже был удивлен.
Но самое удивительное, что они припарковались аккурат на противоположной стороне улицы от мало известного, закрытого клуба под названием «Бездна». Хотя, скорее, это был не клуб, а место встречи для целой организации, в которую мог вступить лишь представитель Темных.
Вампиры, оборотни, немертвые, баньши, лепреконы (по слухам), некоторые куда более страшные и редкие темные существа, ну и, разумеется, костяк сообщества — черные маги.
Заправлял этим местом выходец из междуречья, Фарух ибн АмирШаха. Скользкий тип со своим, очень извращенным, кодексом чести.
— Пойдем, — Грибовский толкнул дверь и та, с жалобным скрипом, осыпая «асфальт» (весь город, кроме Хай-Гардена, был укрыт особым дорожным покрытием, но для удобства, его всё так же называли асфальтом) ржавой крошкой, открылась.
Дум выбрался следом. Поправив шляпу без ленты у тульи и приподняв воротник плаща, он отряхнул свой костюм от Дольче. После каждой поездки в драндулете красноволосого поляка приходилось отдавать свой единственный приличный прикид в химчистку.
— Пик-пик.
Алекс резко обернулся, а на его руке вспыхнуло кольцо-накопитель.
— Ты какой-то нервный, дорогуша, — хмыкнул Грибовский, убирая в карман ключ.
— Будешь тут спокойным, — процедил Дум. Существовал один маленький нюанс, из-за которого Алекс избегал посещения этой улицы — его изгнали из «Клуба Бездна», а ничем хорошим подобное не пахло. Достаточно вспомнить того же Джона Вика, чьим фанатом являлся Фарух. — И на кой черт ты ставишь на сигналку это корыто? Кто его, в здравом уме, захочет угнать.
— Казенное имущество, — пожал плечами Грибовский. — не хватало еще, чтобы и его стоимость мне из зарплаты вычитали.
С этими словами, гвардеец двинулся в сторону ничем не примечательной блеклой голографической вывески с простым названием «Третий Салун».
— А почему третий?
— Да кто его знает, — с хрустом разжевывая дроже, поляк едва не столкнулся плечом с худым, как трость, но при этом трехметровым Озерным Троллем. — Эй, смотри куда прешь, синекожий!
Вместо ответа огромная шпала в модном прикиде из кожи и латекса, с рваной белой майкой, в наушниках последней модели яблочной компании, показал средний палец. Ну или не средний… у троллей их всего четыре.
Выругавшись, Грибовский подошел ко входу. Перепрыгнув ступени, он посмотрел в глаза здоровому громиле. Орк, в кожанке с шипами и фиолетовым ирокезом, внушал уважение. Своим пивным животом.
— Так, дорогуша, — прошептал, не оборачиваясь, поляк. — если не хочешь прорываться в клуб с боем, то постарайся сейчас не
