— Он не поехал с ней вчера?
— Он отсутствовал весь день. У него свой мотоцикл. Я не знаю, где он был, пока он не приехал и…
— Он говорил вам, что сделал?
Мистер Роджерс кивнул.
— Было около восьми часов, — сказал он, — когда он возвратился. Он был в грязи по самые глаза. Всё его мотоциклетное одеяние было мокрым и грязным. Когда он вошёл в комнату, я сразу понял, что-то не так. «Что случилось, Алан?» — спросил я его. Он глупо таращился на меня в течение минуты, а затем сказал: «Дядя... Я убил человека».
— И вы сразу ему поверили?
— Ну, да. Всё дело было в его взгляде. Он был наполовину безумным. Я лишь спросил: «Кого?» Но он покачал головой, и не ответил. Тогда я подумал, что, возможно, он в действительности никого и не убил, а только считает, что убил. Поэтому я сказал: «Лучше всего для тебя пойти и сдаться». То есть, я подумал, что он, возможно, не совершил хладнокровного убийства. Может, была провокация или что-то в этом роде. Я уже подумывал, что мы должны будем сделать, чтобы вытащить его. Видите ли, он часто бывал в передрягах и раньше. И он часто являлся ко мне, чтобы признаться в содеянном. И нам всегда удавалось вытащить его из неприятностей. Мне никогда не приходило в голову, что у нас не получится и на этот раз. Только если… если это что-то, связанное с его тётушкой…
— Можете придумать хоть одну причину, почему он мог поднять на неё руку?
— Причина? Могло и не быть никакой причины, если он был не в своём уме. Она делала для него всё.
— Ну, мистер Роджерс, я не вижу связи между этими двумя случаями. Завтра мы проследим перемещения обоих. Думаю, миссис Роджерс прибудет домой с той же неотвратимостью, как утренний бриз. Нет никаких причин, почему бы ей не остаться в Лондоне на ночь, если она этого хочет…
— Но раньше ей даже такая мысль не приходила…
— Ну и что? Не забивайте голову чепухой. Не делайте слишком поспешных выводов. Мне придётся прийти утром и задать ряд вопросов о вашем племяннике. И я ожидаю, что к тому времени ваша жена уже будет дома. А теперь лучшее, что вы можете сделать, это пойти и немного поспать…
— Поспать? — произнёс мистер Роджерс таким удивлённым тоном, как если бы не понимал, о чём речь. — После всего этого?
— Знаю, что для вас это ужасный шок. Ваш племянник и всё остальное. — Сержант пытался говорить успокоительным тоном. — Тем не менее, что случилось, то случилось. И от вашего волнения никакой пользы не будет.
Внезапно у маленького человека возникла новая мысль.
— Но… разве вы не узнали? Разве никто не пропал без вести? Вы не нашли ничего, что указывало бы на того, кого Аллан…?
Биф покачал головой.
— Пока никого не обнаружили, — сказал он. — Но обнаружим в должное время.
— Для меня это всё ужасно, — простонал мистер Роджерс.
— А теперь идите, — сказал сержант и неуклюже подтолкнул его рукой. — Вам нужно немного отдохнуть.
Покорно, но всё той же неуверенной походкой мистер Роджерс зашагал к двери.
— Доброй ночи, мистер Роджерс, — сказал кто-то. Но он вышел, не ответив.
Мистер Симмонс зевнул. Но это новое направление пробудило моё любопытство.
— Вы действительно думаете, что это может быть старая леди? — спросил я Бифа.
— Я никогда не делаю поспешных выводов, — сказал сержант серьёзно. — И не составляю мнения, пока улик недостаточно. А теперь, джентльмены…
Но прежде, чем сержант смог нас покинуть, к нему обратился мистер Симмонс:
— Вы собираетесь оставить его в баре на всю ночь?
Симмонсу не было никакой необходимости объяснять, кого он имеет в виду под словом «он».
— Не вижу причин, почему нет, — ответил Биф.
— О, не видите? Ну а я вижу, — грубо воскликнул Симмонс. — Уже достаточно плохо то, что мертвец пролежал в доме весь вечер, — думаете, завсегдатаи об этом не узнают? Кроме того, даже если парень — убийца и самоубийца, он мёртв. И это непочтительно по отношению к мёртвым — оставлять их в публичном месте. И как прикажете молодому Гарольду подметать здесь завтра утром?
Как будто убеждённый этими доводами Биф встал.
— В таком случае, что вы предлагаете с ним сделать?
— Я бы хотел, чтобы вы его вообще увезли отсюда.
