Борис притормозил машину, перегнулся за стеклом, открыл дверцу.
— Доброе утро, Мариночка. Садись, не проходи мимо.
Она еле втиснулась, никак не могла приспособиться к этим «Жигулям», хоть боком влезай, хоть задом, хоть так, хоть этак, все равно прическу собьешь или юбку по шву распустишь. Ногой снаружи опираешься, чтобы влезть, и юбка скользит, задирается до самых трусов, идиотская машина, кто придумал такую модель, провалиться бы ему и не вылезть. Момент посадки, одним словом, не добавил Марине успокоения.
— Доброе утро, Борис, — ответила она сквозь зубы, захлопнула дверцу изо всей силы и опять же ощутимо задела себя по бедру и чертыхнулась.
— Я собирался звонить тебе прямо сейчас, — сказал Борис, оправдываясь. — Из дома, как ты понимаешь, невозможно. Вчера завертелся, хочешь верь, хочешь не верь.
Видно было, что он лжет, не стал бы звонить с утра, а сразу бы дал команду своей дежурной отвечать на звонки, как вчера. Чем же она ему не угодила? Почему он так обнаглел? Да и с какой стати она должна ему угождать? Кто кому должен быть благодарен, в конце концов? Вот поймала его, уселась в машину и не отпустит теперь, пока своего не добьется. Первым делом следовало отчитать его за вчерашние прятки.
— Ты должен был догадаться, что если я так настойчиво трезвоню, значит, есть на то веская причина!
— Откуда же мне знать, Мариночка? Я думал, Анюта звонит, а мне этого счастья и без телефона хватает.
— Но если я вынуждена была пустить в ход придуманную тобой глупость про отдел доставки, следовательно…
— Ты не торопишься? — перебил Борис.
— Причем здесь торопишься-не торопишься? — Вместо того, чтобы спросить, в чем дело, он снова виляет. — Я могла ожидать от кого угодно, но только не от тебя.
— Глянь сюда! — опять перебил он и показал пальцем на приборы перед собой. — Бак пустой, стрелка на нуле лежит, давай на заправку заедем, видишь? — Он тыкал пальцем, как будто она разбирается, пусть Анюте своей показывает, она его проверяет по всем стрелкам и цифрам, километраж записывает и расход бензина, а по грязи на колесах может еще и определить, по какому маршруту он возил за город свой «пэрсик».
Поехали на заправку, хотя Марине хотелось ему сейчас запретить все на свете.
— Как там Малышев, оклемался? — спросил Борис невозмутимо.
— Заставил весь день меня волноваться, рвать и метать!
— А что с ним опять?
— Да не с ним, а с тобой что?! Звоню-звоню, как…
— Как пономарь, — подсказал Борис.
— На тот свет легче дозвониться, чем к друзьям, которые от тебя прячутся, как собака от мух.
— Нехорошо, Мариночка, неэстетично.
Он и сегодня намерен увильнуть от разговора, а ведь прежде первым делом спрашивал, как там контингент, подбирается? Однако же, не надо подражать Анюте, у него иммунитет к бабьему визгу. Марина скрестила руки на груди и потерлась спиной о сиденье. Сказала мирно:
— Нам надо поговорить, Борис.
— Всегда готов, но сначала заправимся.
Возле заправки длиннющая очередь, неужели он будет ждать, это же до вечера?
— Потом заправлюсь, — решил Борис. — Ты, я вижу, спешишь, поехали.
— Нет, давай подождем! — Ишь ты какой, «ты, я вижу, спешишь». Никуда она не спешит, не прикидывайся.
Пристроились в хвост каравана в сизой вонючей дымке.
— Частников развелось, пора уже раскулачивать, — флегматично заметил Борис. — И все «Жигули», «Жигули». Тебе не кажется, Мариночка, что на «Жигулях» одни жулики? Добрая машина, слов нет, но стала символом жулья капитально. Раньше татуировка была «не забуду мать родную», а теперь «Жигули», тебе не кажется?
— Не кажется!
— Напрасно. Жулики и хапуги. Вон впереди рожа вылезла с бакенбардами, в вельветовом пиджаке. Наверняка официант, слесарь из автосервиса или продавец мясного отдела.
Марина пока потерпит, очередь большая, а он пусть поизрасходует свой запас уверток.
— Или помидорами торгует рубль кило, — неутомимо продолжал Борис — Нет, что ни говори, развелось, хоть хлорофосом трави.
Когда он изволит поинтересоваться, почему она звонила? Из уважения к женщине, хотя бы, из обыкновенной любезности, на которую он всегда мастак. Всегда, но не сегодня. Сегодня он намерен мотать ей нервы, как и вчера, но она потерпит, а потом выдаст ему сполна.
