Но нехристь не только не опомнился, наоборот, оскалился и прыгнул. Отец Федор еле увернулся.
— Господи, помилуй! Атеист проклятый, не видишь, что святой муж перед тобой?
Но безбожник, похоже, совсем обезумел от дьявольских чар: завопил, заверещал бесом и аки зверь бросился снова. Священник подобрал полы рясы и побежал к храму, но на встречу бросилась целая толпа грешников. Отец Федор круто завернул и — вон из города!
— Свершилось!.. Свершилось!.. — повторял он, семеня по асфальту, — Второе пришествие!.. И восстанут из мертвых в день прихода Его…
С холма «Поп Иван» был отчетливо виден разбившийся вертолет, лежащий посреди поля. Он еще дымился, что говорило о том, что трагедия случилась совсем недавно. Борис взглянул в бинокль: американский, рядом валяются трупы, зомби не видно — можно подойти и проверить. Тщательно осмотрев периметр, он двинулся к месту крушения, но, подойдя, понял, что до него вертолет уже обшарили другие — скорее всего приехавшие на Ниве, судя по следам шин на рыхлой земле. Зомби, а трупы оказались солдатами-зомби, были убиты точными выстрелами в голову. На лицах застыла тупая злоба, ярость и жажда убивать. Казалось, они прямо сейчас оживут и бросятся — схватят за ногу судорожными пальцами и вопьются зубами, раздирая кожу, вырывая куски мяса — бррр. Боря поморщился и заглянул в кабину вертолета: внутри царил хаос, и вряд ли осталось что-либо ценное. Он стащил с одного из зараженных разгрузку, не испачканную в крови, и поспешил в лес: как-то неуютно стало на открытом поле.
Борис перешел по опушке на север и залег в кустах на пригорке. Прямо в пятистах метрах — Старый Собор, левее в километровой дымке проступал Новый Собор. Интерес представляла только ближайшая деревня, точнее палаточный лагерь военных, выглядывающий из-за огромного ржавого ангара. Пробраться туда будет нелегко: даже без бинокля было видно, что там хозяйничают зомби. Либо солдаты держат оборону в лагере, либо они тоже превратились в нервных поедателей плоти. Как бы там ни было, но Боря твердо решил посетить палатки: там должно остаться оружие, боеприпасы и медикаменты, а так же он рассчитывал найти рацию.
При взгляде в бинокль картина стало только хуже: сотни зараженных, обмазанных грязью и кровью жертв напряженно водили очумелыми глазами по сторонам, принюхивались и поворачивались на каждый шорох — взлетит ворона со столба, а они уже тут как тут.
Боря пролежал около часа, всматриваясь в палаточный лагерь — ни движения, и зомби, кажется, полностью игнорировали его. Значит, там никого, но лучше пусть никого, чем два дрожащих солдата, готовых выстрелить при первом шорохе.
Борис открыл банку сардин, закусил яблоком и мелкими перебежками двинулся через поле к дороге, соединяющей две деревни. План был прост: подобраться к ангару с востока, залезть наверх и осмотреть лагерь.
Сквозь решетку камеры в полицейском участке Нового Собора трое зомби-полицейских протягивали руки, в надежде достать коренастого крепыша. Тайсон не смотрел на них, он обматывал правую руку с бугристыми неправильно сросшимися костяшками обрывками майки. Он вложил внутрь зажигалку и сжал кулак — бомба! Подошел к решетке — зомби оживились, закукарекали и сильнее потянули скорченные в судорогах ручонки. Тайсон сплюнул на пол, замахнулся и вмазал крайнему слева — голова зараженного откинулась, словно болванчик, и зомби оплыл. На его место стал другой. Не тот. Нужен был белобрысый дрыщ с ключами от камеры. Хрясь по щам! — зомбак исчез, закатившись под лестницу. Следующий — плешивый пузан — шварк! — побежал в соседнюю комнату ворочать столы. Ну, наконец-то! У решетки встал худосочный блондин. Тайсон выкрутил ему руку, чтобы не убежал и достал из кармана заветную связку.
— Спасибо, начальник, — сказал он и всадил кулачищу полицейскому в морду — тот исчез, подбросив к верху ноги. — Ну, подходите на раздачу.
Но приглашать зараженных не надо: они давились у решетки, как мужики у вино-водочного во времена сухого закона. В порядке живой очереди каждому было выдано снотворное, а весьма стойким прописана добавка. Когда перед дверью собралась куча едва шевелившихся зомби, Тайсон сунул FNX 45 за пояс, вытащенный у полицейского, подхватил синюю мастерку, нацепил кепку и открыл дверь — свобода. Свобода! Нет, не та свобода, закованная в кандалы закона, морали, долга, а именно эта, когда можно вот так в кашу любого пидора! Дверь — ногой! На крыльце — чмырь — в табло! Рядом — шалава — об стену! Кто еще? Заверещал какой-то пердун, бросился — крюк через руку — пустил говно! А ты куда старая? На! — прям, почувствовал, как в седой головешке взболтались мозги. Слева — поп, едрить твою налево! — с ноги в бороду! — ушел, только глаза сверкнули благодатью. Из-за поворота выскочил колхозник в драных штанах — двоечка! — лег. За ним — синяк носатый — держал в переносицу! — пустил юшку. Ну, на сегодня хватит.
