— Ты, Гарри, — продолжил Дедал, — будешь ждать здесь своей охраны. План несколько изменился…
— Что вы имеете в виду? — тотчас спросил Гарри. — Я думал, придет Грюм и переправит меня при помощи примыкающей аппарации?
— Не может, — обрывисто сказала Гестия. — Грюм объяснит.
Дурсли, слушавшие весь разговор с выражением полного непонимания на лицах, подпрыгнули, когда чей-то громкий голос проскрежетал: «Поторапливайся!» Гарри оглядел всю комнату, пока не понял, что голос шел из карманных часов Дедала.
— Совершенно верно, у нас очень плотный график, — кивнул часам Дедал и засунул их обратно в жилетку. — Мы пытаемся сделать так, чтобы твое отправление из дома совпало с дизаппарированием твоей семьи, Гарри. Таким образом, чары пропадут в тот момент, когда вы все будете направляться в безопасное место. — Он повернулся к Дурслям. — Что ж, мы собрались и готовы ехать?
Ему на это никто ничего не ответил. Дядя Вернон все еще с ужасом глядел на оттопыренный карман жилетки Дедала.
— Наверное, нам следует подождать в прихожей, Дедал, — вполголоса сказала Гестия. Она явно чувствовала, что будет бестактно оставаться в комнате, пока Гарри и Дурсли говорят друг другу последнее нежное «прощай» и, возможно, плачут.
— Не надо, — пробормотал Гарри.
— Ну что ж, тогда до свиданья, парень, — громко сказал дядя Вернон, сделав дальнейшие объяснения ненужными.
Он поднял руку, чтобы пожать руку Гарри, но в последний момент, похоже, понял, что не в силах это сделать, и просто сжал кулак и начал качать им туда-сюда, как метрономом.
— Готов, Диди? — спросила Петуния, суетливо проверяя, хорошо ли закрыта ее сумочка, чтобы не смотреть на Гарри.
Дадли не ответил, но остался стоять с приоткрытым ртом, слегка напомнив Гарри гиганта Граупа.
— Пошли тогда, — сказал дядя Вернон.
Он уже почти дошел до двери гостиной, когда Дадли пробормотал:
— Я не понимаю.
— Что ты не понимаешь, пупсик? — спросила Петуния, взглянув на сына.
Дадли поднял огромную мясистую руку и указал на Гарри.
— Почему он не едет с нами?
Дядя Вернон и тетя Петуния замерли и уставились на Дадли, будто он только что изъявил желание стать балериной.
— Что? — громко переспросил дядя Вернон.
— Почему он тоже не едет? — спросил Дадли.
— Ну, он… не хочет, — сказал дядя Вернон, обернулся и, окинув Гарри мрачным взором, добавил. — Ты же не хочешь, верно?
— Не испытываю ни малейшего желания, — ответил Гарри.
— Вот, пожалуйста, — сказал дядя Вернон Дадли. — А теперь поторапливайся, мы уезжаем.
Дядя Вернон решительно вышел из комнаты. Они услышали, как открылась входная дверь, но Дадли не сдвинулся с места и тетя Петуния, сделав несколько неуверенных шагов, тоже остановилась.
— Что на этот раз? — прорычал дядя Вернон, снова появляясь в дверях.
Казалось, Дадли одолевают мыслм, которые слишком сложно выразить словами. Через несколько секунд явно мучительной внутренней борьбы он произнес: «Куда же он пойдет?»
Тетя Петуния и дядя Вернон взглянули друг на друга. Было ясно, что Дадли их пугает. Гестия Джонс нарушила наступившую тишину.
— Но… Неужели вы не знаете, куда едет ваш племянник? — растерянно спросила она.
— Конечно, знаем, — ответил Вернон Дурсли. — Он едет с такими, как вы, не так ли? Ладно, Дадли, пошли садиться в машину, ты слышал, что тебе сказали, мы торопимся.
И снова дядя Вернон решительно пошел ко входной двери, однако Дадли не последовал за ним.
— Едет с такими, как мы?
Гестия выглядела возмущенной. Гарри уже сталкивался с такой реакцией: ведьм и колдунов ошеломляло, что самых близких оставшихся родственников знаменитого Гарри Поттера так мало заботила его судьба.
— Все нормально, — успокоил ее Гарри. — Это неважно, честно.
— Неважно? — намного громче повторила Гестия. — Неужели эти люди не понимают, как много ты пережил? Не понимают, какой опасности ты подвергаешься, Какое особое место ты занимаешь в сердцах тех, кто борется против Вольдеморта?
— Э-э-э… Нет, не понимают, — ответил Гарри. — Они считают меня хламом, но я уже привык, на самом деле…
— Я не считаю тебя хламом.
Если бы Гарри не видел, как двигаются губы Дадли, он бы не поверил тому, что услышал. Но поскольку все так и было, он таращился на Дадли несколько секунд, пока не признал, что это все-таки сказал его двоюродный брат. Об этом свидетельствовало, например, то, что Дадли покраснел. Гарри и сам смутился и был изумлен.
