Будь ее воля, так бы продолжалось вечно. Но Элен хорошо понимала, что одна-единственная ошибка, маленькая неточность может свести все на нет.
В редкие свободные часы у Элен возникала потребность разделить с кем-то свою радость, свой успех. Для Тома ее мир был чужим. Он искренне желал, чтобы у нее все получилось, но не хотел вникать в подробности. Так они и пришли к тому, что последние годы фактически жили каждый своей жизнью. Наверное, оба это понимали, но каждый для себя. И жили, не желая ничего менять, потому что так им было удобно.
Последние недели Элен ловила себя на том, что в газетах, в колонке объявлений, искала анонсы мероприятий в окрестных замках. Она предложила Тому хотя бы на выходные съездить туда вместе с ней, но он в ответ лишь устало улыбнулся.
Один раз Элен ходила с подругой на рыцарский турнир. В живописных окрестностях замка, недавно отреставрированного, удивительно правдоподобно была воссоздана атмосфера средневековья. К величайшей радости Элен здесь устраивали показ хищных птиц, и она с гордостью объясняла несведущей подруге тонкости соколиной охоты. Они наблюдали за птицами в небе, и Элен пришло в голову, что она не в состоянии отличить, где какая. А уж узнать в полете сокола она точно не могла.
Ежедневным заботам не удалось вытеснить мысли о Торальфе Ганзене из ее головы. Впрочем, что ужасного в том, что она думает о нем? Разве плохо, что она познакомилась с новым человеком? Почему это кажется ей чем-то предосудительным?
Много раз за последние месяцы Элен, глядя на телефон, думала, почему сокольничий до сих пор ни разу не позвонил. Может, его комплименты — не более чем жест вежливости? Но почему он должен звонить? Они ведь все выяснили. Сошлись на том, что Элен свяжется с новым сокольничим. Что еще обсуждать? Тем не менее Элен искала какой-нибудь предлог, чтобы ему позвонить. Сделать это просто так ей не позволяли слова Антонио. Никогда не звонить мужчинам без повода! Даже если очень хочется. Она ведь женщина! Это естественно, что мужчина добивается женщину, но не наоборот. Над этим Элен много думала в последнее время. Антонио она ничего не рассказывала о Торальфе Ганзене и иногда тайком лелеяла мысль позвонить. В конце концов, можно было сказать, что она так заинтересовалась соколиной охотой, что хочет написать об этом статью. Торальфу бы польстило, если бы она взяла у него интервью. Из всех мыслимых поводов этот был самым убедительным. Но для этого нужно было преодолеть страх, и только с четвертой попытки Элен нашла в себе мужество снять трубку и набрать номер.
Когда послышался гудок, у нее остановилось сердце, колени подкосились, руки задрожали. «Господи, Элен, тебе ведь уже не семнадцать!» — ругала она себя.
После десяти гудков она положила трубку. Как можно было быть такой глупой? Как можно было думать, что он, увидев ее номер, обезумев от счастья, схватит трубку? Он, наверное, подумал: «Опять звонит! Что ей еще надо? Мы уже обо всем поговорили».
Чем больше времени проходило со дня этого неудачного звонка, тем больше злилась Элен на себя. Нельзя быть такой слабой!
Антонио, как всегда, оказался прав. Если мужчине что-то нужно от женщины, он сам начнет действовать. Он полагал, что мужчины не задумываются над тем, должны они добиваться женщину или нет. Если женщина им небезразлична, тогда все просто. Элен поклялась больше никогда в жизни не совершать подобной глупости. Ей было очень стыдно. Торальф узнает, что она поддалась слабости, когда увидит ее номер на дисплее. Элен хотелось, чтобы этого досадного происшествия не было. К сожалению, того, что сделано, не вернешь. Но Элен была сильной и не уступила искушению позвонить Торальфу снова.
«В Нью-Йорке около девяти часов по местному времени случилось ужасное несчастье. Один из самолетов американской авиакомпании на полной скорости врезался в башню Всемирного торгового центра. На данный момент подробности катастрофы неизвестны. Мы сообщим, как только что-то станет известно».
Элен направлялась на конференцию и застряла в пробке, когда услышала по радио это сообщение. Ей показалось, что событие сильно раздуто, что ничего подобного просто не могло произойти. Она сетовала на страсть к сенсациям, которой грешат СМИ. Подобные сообщения только вносили сумятицу в сферу туризма, где и так дела шли не очень успешно.
