Следует ещё удар в бок. И тут я просыпаюсь. Открываю глаза и не могу сообразить, где я и почему так ярко светит солнце.
Ага, это же не солнце. Это кто-то светит мне в лицо фонариком.
— Встать, мать твою… — цедит этот кто-то.
Ничего не понимая, я меж тем все-таки интуитивно прихожу к выводу, что при создавшихся обстоятельствах будет лучше выбраться из спального мешка.
— Только — без фокусов! — предупреждает меня голос.
Еще не придя в себя до конца, вылезаю из мешка. Судя по всему нам нанесли визит, по крайней мере, четверо. Пульсирующе жужжит динамомашинка ручного фонарика. «Господи! — думаю я. — Неужели у кого-то ещё сохранилась такая редкость?!» Луч фонарика обшаривает помещение. Кто-то чиркает спичкой и зажигает… настоящую керосиновую лампу! Я не ошибся, в комнате находятся трое военных и один штатский. Он держался несколько особняком, оставаясь у входа. Ни Равшана, ни его спального мешка я не вижу. «Куда он мог подеваться?» — думаю я, завязывая шнурки своих туфель и стараясь не зацикливаться на направленном на меня дуле пистолета.
— Где остальные? — спрашивает военный.
— Кто?
— Тебя спрашивают, где остальные? — уже раздраженно переспрашивает военный и тут же командует: — Встать!
Я выпрямляюсь. Передо мной стоит худой человек средних лет с погонами лейтенанта на плечах. Несмотря на всю неожиданность ситуации, не могу не обратить внимания на то, что сапоги его надраены, на них ни капельки грязи, хотя после прошедшей грозы дорогу наверняка развезло.
— Фамилия? — отвлекает меня от размышлений очередной вопрос. По всей видимости, «остальные» его больше не интересуют.
— Бок, — отвечаю я.
— Немец? — уточняет он, — Или еврей?
— Русский.
— Это с какого такого «боку»? А, Бок? — криво усмехнувшись, каламбурит он.
— С любого, — начиная раздражаться на самого себя за свою покорность, отвечаю я и тут же добавляю: — Да кто вы такие, чёрт вас подери? Кто вам дал право допрашивать меня? И что здесь вообще такое происходит?
— Ишь ты, любознательный какой. И смелый, — снова криво усмехается лейтенант и тут же подаёт команду стоящему несколько в стороне старшине: Обыскать!
Тот подошёл и, рывком развернув меня, быстро и умело прошёлся по всем местам, где могло бы быть спрятано оружие. Меж тем лейтенант, присев на корточки, обследовал спальный мешок.
— Ишь ты, какой, — восхищенно произнес он. — Похоже — шелковый. Но не немецкий… Хорошо вашего брата снабжают. Заботятся, видать, о вас. Только все это зря. Все равно мы вас тут вылавливаем и раскручиваем… От нас не уйдешь! Я вашу гнилую породу за версту чую!
Закончив со спальным мешком, он перешел к рюкзаку. Из его содержимого на него, судя по всему, особое впечатление произвел фонарик с двумя круглыми батарейками.
— Ты только погляди, Клещ, — подозвал он немолодого солдата. — До чего они дошли. Видишь — «Сделано в СССР»?! Ну не дураки ли! Думают, мы на эту подделку купимся. Будто мы не знаем, что у нас производят, а что — нет! — И снова, повернувшись ко мне: — Так где ж все-таки остальные?
— Я отказываюсь разговаривать с Вами! Кто дал Вам право лезть ко мне в рюкзак?! Я протестую! — пытаясь сообразить, что бы все это могло означать, возмутился я и тут же непоследовательно продолжил: — Это явное недоразумение. Вы меня с кем-то путаете. Это точно. Не за того принимаете… Могу я в конце концов узнать, на каком основании вы роетесь в моих вещах? Да и кто вы вообще такие?
— А ты, однако, наглец! — процедил лейтенант и неожиданно залепил мне сильнейшую пощечину.
Если бы не вторая оплеуха, которой весьма своевременно наградил меня с другой стороны старшина, я бы наверняка свалился.
— Держись, шпионская морда! — почти весело посоветовал он. — И не серди товарища лейтенанта. Он у нас хоть человек и культурный, но тоже власть над собой потерять может. Вот тогда-то тебе дело со мной иметь придется. А уж я с тобой душу отведу! Потешусь всласть… У меня все вскорости петь начинают. Все чирикают… Даже глухонемые. Так что лучше вспоминай, падаль, где парашюты зарыли и куда остальные подевались.
Несмотря на то, что мой мозг отказывался понимать происходящее, я уловил-таки упоминание о парашютах и обращение «шпионская морда». Да-а, действительно, ситуация складывалась — не позавидуешь…
