Младшая сестра советницы была замужем за профессором университета, имя которого пользовалось большой известностью. Он был историком и археологом и, обладая значительными средствами, много путешествовал, собирая материалы для своих научных трудов, причем его жена была ему верным товарищем; детей у них не было. После продолжительного пребывания в Италии и Греции они вернулись на родину, и советница сочла за счастье пригласить их к себе на несколько дней, так как очень гордилась славой своего зятя.
В первый день грозная бабушка нигде не могла отыскать «невоспитанную Грету». Да, впрочем, кто захотел бы подвергнуться неприятному допросу? Знаменитый ученый дядя из Берлина с давних пор нагонял ужасный страх на Маргариту. По ее мнению, он был один из тех, которые хватают несчастных школьников, зажимают их между коленами и экзаменуют до тех пор, пока с них не покатится градом пот. Она его никогда не видела, но, конечно, он был длинный, сухой, как палка, никогда не смеялся и смотрел строгими, проницательными глазами сквозь большие круглые очки. На второй день она запряталась за буфет, стоявший в сенях против дверей. Профессор и его жена завтракали у папы. Девочка от изумления вытаращила глаза, так как красивый старик умел смеяться и смеялся от души, у него была длинная, совсем белая борода, ниспадавшая на грудь, и прекрасные, светлые глаза без всяких очков; он, как молодой человек, поднял стакан с искрящимся вином и произнес шутливый тост. Затем он начал рассказывать о раскопках Шлимана на горе Гискарлик, причем было очень удивительно, что его жена тоже поддерживала разговор, и притом с тем же пониманием, как и всякий ученый. Пред девочкой раскрылся удивительный мир, полный старых, забытых и снова воскресших тайн; она невольно вышла из своего уголка за буфетом; а потом, затаив дыхание и прижав руки к груди, с неуверенным взором подошла к двери гостиной.
— Моя Грета… Дикая птичка, как видите, — сказал папа, указывая на нее.
Но этим он нарушил все очарование. В паническом ужасе «дикая птичка» убежала прочь, преследуемая громким, веселым смехом, и, захлопнув дверь, слетела с лестницы.
Однако бегство и упорное сопротивление не помогли. Птичка залетела в новый мир. В ее душе проснулись любознательность и жажда знания, и когда через неделю к дому Лампрехтов подъехал экипаж, чтобы отвезти отъезжающих на вокзал, то из подъезда вышла также и «невоспитанная Грета» в дорожном костюме. Правда, у нее были заплаканные глаза, а на устах — последние слова тяжелого прощания, но ее вовсе не пришлось тащить в экипаж, и она не кричала «так, что на площади сбежались люди»; она поехала добровольно, в твердой решимости поселиться у дяди и тети, у них учиться и сопровождать их в путешествиях.
С тех пор прошло пять лет. Маргарите пошел девятнадцатый год. За все это время она ни разу не была в родительском доме. Своих родных, главным образом отца, она часто видела то в Берлине, то во время путешествий в заранее условленных местах. В последние два года визиты бабушки в Берлин становились все чаще; она хотела взять внучку домой, однако дядя и тетя дрожали при мысли о разлуке, и сама молодая девушка не испытывала ни малейшего желания быть представленной ко двору.
Тетя София была единственным в семье человеком, которому пришлось совершенно отказаться от свиданий с Гретель. Никто никогда не мог упрекнуть ее в том, что она ради своего удовольствия бросила хозяйство хотя бы на несколько дней. Этого совершенно нельзя было допустить, а потому ее глупое старое сердце должно было молчать. Однако же с течением времени стало необходимым приобретение новых ковров и портьер для парадных комнат, да и шуба тети Софии, несмотря на перец и другие снадобья, стала сильно линять и просила отставки. Но новая шуба стоила много денег, ее нельзя было выписать заглазно, точно так же, как и дорогие ковры и портьеры. На основании этого тетя София гораздо поспешнее, чем это требовалось, но исключительно из «хозяйственных соображений», отправилась в Берлин, и внезапно, обливаясь слезами радости, очутилась в комнатке Маргариты. Чего не достигли все просьбы, сладкие и строгие слова советницы, к тому привело свидание Маргариты с незабвенной воспитательницей. Девушкой овладела неудержимая тоска, ей захотелось домой. Было условлено, что она в скором времени последует за теткой, но совсем потихоньку, чтобы это было сюрпризом папе и дедушке.
