Придя в свою келью, Камбила растянулся на лежаке, закинув руки за голову. Сон не шёл, зато голова была забита разными мыслями. Но прежде всего он узнал, что брат его жив и находится здесь. Но как бы не подвела схожесть или бурная радость Руссингена при их первой встрече. Надо проникнуть к нему и предупредить, чтобы он не подал никакого намёка на их родство. Поэтому требуется выиграть время. Скоро поход. До него он будет вести себя так, чтобы ни под каким нажимом гуда не попасть.
Но он зря этого опасался. На другой день под вечер Конрад фон Вернер, одетый, как и другие, отнюдь не в рыцарские доспехи, большой группой двинулись из замка на восток. По всему чувствовалось, что эти люди не в первый раз делают такую вылазку: Все молчаливые, собранные. Вперёд выдвинулось с десяток человек. Это были смотрители. За ними Вернер и Камбила. В десятке шагов от них шёл отряд с небольшим обозом. Всё продумано, размеренно. Вернер ехал молчаливый, сосредоточенный. Камбила был этому только рад. Можно было подумать и о своей жизни. Он почему-то не опасался этого похода. Отряд налетит на безоружных людей, отымет у них богатство, и... назад. Он, конечно, постарается, и... потом невольно его мысль перекинулась к той части разговора с Конрадом, в которой он поведал о московском князе. Даже не верилось, что есть правители, которые так поступают, Как, наверное, их любят подданные. Он даже тяжело вздохнул.
— Ты чё? — повернулся к нему Вернер, — боисся, что ли?
— Я? Боюсь? Ха! Ха! Я просто... считаю, что мне принесёт этот поход.
— А ничего, кроме рыцарской славы! У нас всё идёт в общий орденский котёл.
— Я и забыл! — усмехнулся Камбила.
Чему-то улыбнулся и рыцарь.
Вернер довольно уверенно вся отряд глухими местами. Это говорило о том, что он здесь бывал неоднократно. Там не было людей, зато много зверья. В один из таких дней на небольшой лесной поляне их встретил сумрачный высокий человек с большой котомкой за плечами. Вернер, а за ним и Камбила подъехали к нему.
— Фёдор? — спросил Конрад.
— Фёдор, — ответил тот и добавил, — с тя десять гривни, — голос его был глухим, промороженным.
— Пять щас, остальные, когда вернёмся, — по-русски проговорил Вернер и, достав кисет, отсчитал монеты.
Золото тускло блеснуло под холодным осенним солнцем.
Подошло время, когда природа, словно готовясь на предстоящему пиршеству, стала рядиться в новый наряд. Где-то накинула на плечи чёрный платок, где-то подпоясала себя широким золотым поясом, а где-то... Да разве обо всём расскажешь! И вот в окружении этой невыразимой красы у Марфы протекала новая жизнь.
Лука да Марфа, дед да бабка, на молодую Марфу не могли нарадоваться. Красота её их уже не тревожила, а вот то, что она была работящей, безотказной, доброй и отзывчивой, их подкупало. Они и не заметили, как она вошла в их душу, вытеснив даже родных детей.
Судьба Луки да Марфы была не редкой на Руси. С юности полюбили они друг друга. А встретились случайно, когда Лука со своими деревенскими на Пасху пожаловали в село, где проживала Марфа с родителями. Столкнулись, выйдя из церкви. Лука, увидев девицу, набрался смелости и... похристосовался. И запала она ему в душу. За два десятка вёрст стал он бегать в село, чтобы хоть глазком увидеть её. Запал чужак и в её душу. Да куда там! Кто спросит, чего хотят их сердца.
Её выдали за зажиточного жениха. Для Луки подобрали зажиточную невесту, которую и за версту нельзя было поставить рядом. Но куда деться... Судьба! Погоревал, погоревал да смирился. Как казалось, быстро они забыли друг друга. Ан, нет. Судьба-злодейка отбросила своё злодейское лицо и повернулась к ним доброй сторонушкой. Марфа схоронила мужа, ушла в вечный мир и жена Луки.
Однажды Лука привёз в село для боярина свою десятину. Собираясь в обратную дорогу, зашёл в церковь. И надо же такому случиться: на том же месте он вновь повстречал Марфу. Его не опечалили её морщинки на щеках, её поблекшие волосы и усталые очи. Нет! Перед ним была та, цветущая и задорная девица. Плясунья и певица. Да и по её взгляду было видно, что она не заметила его плешину, опустившиеся плечи, ссутулившуюся фигуру. Заискрились его глаза. Зажгли они и её взгляд.
