Воевода тяжело поднялся и не спеша направился к двери. Не успел он занести ногу через порог, как ворвался какой-то мужик:
— Победа! Победа! — вопил он. — Литовцы дали дёру!
Воевода с насмешкой поглядел на посадника.
Неожиданный выезд в деревню сильно опечалил Марфу. И всё из-за Егора. Евстафий убеждал её, даже крест на себя перед иконами наложил, что Егор погиб. Но почему, стоило Евстафию, тогда на дороге, услышать его имя, как он, не дав ей даже взглянуть на человека, приказал вознице гнать лошадей? Почему? Потом он сказал что тот Егор, который помог им на дороге, преступник, убивец. Нет, что-то тут не так. И почему-то часто сын с отцом о чём-то шепчутся, что-то хотят от неё скрыть? Но что? И сейчас она смотрела в окно и не увидела на дороге ни одного человека. Значит, из Новгорода никто не думал бежать. «Зачем же увезли меня? Что же мне делать, что? О, Господи! Помоги! Надоумь! Не оставляй своей милостью».
Случайно узнав, что у соседки напротив сильно заболел муж, она попросила разрешения у Евстафия его посмотреть. Боярин задумался. Он понимал, что держать девушку взаперти не сможет. И решил: пусть займётся лечением. Оно поможет ей избавиться от разных дум.
Лекаршей она была неплохой. У мужика быстро восстанавливались силы. Хозяйка чувствовала неловкость от того, что родня боярина, она так считала Марфу, ходит к ним, простым смердам. А той, наоборот, очень хотелось приложить к чему-то свою энергию, поговорить с кем-то по душам. И хозяйка не отказывала, облегчая ей душу.
И вот однажды она увидела, как от их ограды отъезжал какой-то незнакомый всадник. О том, что это был непростой человек, говорило то, что боярин сам соизволил проводить его до ворот. Когда Марфа вернулась домой, сразу бросилась к Евстафию с вопросом:
— Кто это был?
Обмануть её было невозможно. Она немедленно чувствовала неправду. А это могло вызвать лишь обострение отношений. И боярин решил сказать всё честно.
— Фёдор сообщил, что литовцы отступили.
Такой Марфы он ещё не видел. Она, как дитя, запрыгала, хлопая в ладоши:
— Ура! Мы едем домой.
Боярину понравилось, что она сказала: едем домой. Но её радость насторожила Евстафия: «Неуж у ней на уме опять этот Ягор?» И он решил как-то поумерить её радость.
— Ой! — вздохнул он. — Кабы чего не вышло.
Назавтра, с тяжёлым сердцем, боярин приказал закладывать лошадей.
Они вернулись в ликующий город. Кругом шла молва, что какой-то Егор избавил их от врагов. Первым, кто поздравил Егора, был... Камбила. Он встретил Егора у ворот, когда тот возвращался после победоносной вылазки. За спиной Камбилы толпилось десятка два людей. Некоторых Егор узнал. Гланда долго то тряс его руку, то обнимал его. Егор переживал нескрываемую радость как от встречи, так и от рукоплескания и криков, которые получил как победитель.
Когда эмоции успокоились и они зашагали по хлюпающим мосткам, Гланда рассказал ему:
— Узнав о твоём задержании, я решил разобраться и направился к посаднику. Но услышал от него, что ты напал на купца. Я не поверил и заявил ему об этом. И решил готовить своих людей, чтобы освободить тебя.
На что Егор резко заметил:
— Ты чё, друг, у тя же ребёнок.
Тут Камбила с улыбкой вставил:
— Скоро будет второй.
— Ну, вот, — продолжил Егор, — да тя наш посадник бросил бы в такую яму...
Но у Камбилы, видевшего друга свободным человеком, было хорошее настроение.
— И что, — заявил тот с улыбкой, — зато мы были бы вместе!
Настроение друг а породило и у Егора приподнятое настроение. И, посмеиваясь, он спросил:
— А чё бы мы делали, вернувшись в твою Пруссию?
Камбила отрицательно покачал головой:
— Там тевтонцы не сегодня, так завтра всё захватят. Мне бы оттуда братца младшего вытащить. Нет, туда нам нельзя. Вспомнят, что ты мне помог бежать, и обоих повесят.
— Вместе бы висели!
— Это бы украсило нашу жизнь! — шутливо ответил Камбила.
Когда они отсмеялись, Камбила вдруг посерьёзничал и как-то странно сказал:
— И тут нет спокойствия. Я думаю, Егор, нам надо перебираться в Московию. Там, слышал я, люди живут гораздо лучше.
На что Егор ответил:
