– Вы ожидали меня, словно королева на троне…
И вдруг она услышала далекий-далекий голос, говорящий похожие слова.
Она помнит свои перевитые цветами волосы, ослепительную зелень, маленького мальчика у своих ног. Она помнит фразу:
«Я королева. Поцелуй мое колено».
И мальчик целует.
«А теперь пальцы на ногах».
И, предупреждая его порыв, она приказывает снять чулок и сандалию. Он смущается, снимает, целует. Потом они идут по лесу. Мальчик впереди. Он серьезно провозглашает: «Дорогу ее величеству!» Она идет следом, польщенная, оживленная, изобретающая новые причудливые игры, уберегающие его от пробуждения…
Она увидела жабу на дороге и попросила гида подкатить кресло поближе. Взяла свою палку с железным наконечником и пригвоздила жабу к сухой комковатой земле. Распластанное животное конвульсивно задергалось. Патриция улыбнулась, довольная и сосредоточенная.
– Как вы жестоки, – заметил путешественник. – Как вы любите причинять страдания.
– Нет, я просто люблю убивать. На мой взгляд, это освобождение. Жизнь – абсурдная вещь. К чему жизнь нелепой жабе?
Они остановились у старой кузницы на берегу ручья: прозрачная бурливая вода пела и прыгала по камням.
– Вы умеете свистеть? – спросила Патриция.
– Да. – Он принялся насвистывать «При свете луны».
– Нет-нет. Вот так.
Она просвистела пять нот. Это звучало как призыв. Три ноты восходящие, две нисходящие.
Путешественник повторил – сначала неуверенно, потом более четко.
– Прекрасный сигнал, – сказала Патриция. – Я люблю его слушать. Повторите еще, пожалуйста.
И маленький мальчик свистит от всего сердца, забавно вытянув пухлые потрескавшиеся губы. Патриция пытается имитировать, он заставляет начать заново, трогает пальцем ее выпяченные губы, показывает еще и еще раз. Она смеется, и ничего не получается. Наконец свист звучит чисто, и он, обрадованный, целует ей ладонь.
И говорит:
«Я хочу жениться на себе».
«Ты еще слишком мал».
«Позже я вырасту».
«Позже! Позже! Надо жить сейчас, сейчас!»
Она крепко хватает его, дурачась, строит страшные гримасы и неожиданно целует в губы.
«Вон! – кричит она и отталкивает его, растерянного. – Вон! Ты злой мальчишка. Уходи и не возвращайся!»
Она повернулась к путешественнику, который не мог уследить за ходом ее мысли:
– На следующий день начались новые игры и новые проказы с моей стороны. – Потерянная в своих воспоминаниях, она вновь просвистела пять нот. – Это мой сигнал. Это означало, что я приглашаю его играть.
* * *
И вот она верхом, и мальчик стоит рядом и снова целует ее ладонь.
«Я буду твоим пажом, королева».
И вот он идет, держась за уздечку. Она бьет хлыстом по его руке, чтобы его подбодрить, и пускает лошадь рысью. Мальчик старается не отставать, но лошадь забирает галопом. Патриция кричит: «Шевелись, лентяй, беги!» Она исчезает в тростнике, потом останавливает лошадь. Он, задыхаясь, падает и горько рыдает…
Она улыбнулась своим воспоминаниям. Молодой человек ничего не понял.
– Он был такой милый, – прошептала она.
Показалась парадная дверь. М. Франс, озабоченный, ждал их на пороге. Он спросил Патрицию, кто свистел. Терпеть не мог свиста.
– Зачем свистеть, зачем? – проворчал он.
Патриция рассказывала:
– Он любил цветы, букеты. Было в его вкусах что-то жеманное, женственное, возможно, двусмысленное. Почему-то, когда он приносил цветы, несмотря на его трогательный порыв, мне чудилось нечто похоронное: цветы, брошенные на крышку гроба, цветы, гниющие в могиле.
Во мне росла идея предопределения: мне казалось, что мой юный друг не создан для долгого пребывания в этом мире. Я наслаждалась при мысли о его хрупкости, недолговечности, скором исчезновении – как некоторым доставляет удовольствие трогать пальцем родничковую ямку новорожденного. Вообще он будил во мне мысли и желания, невозможные, скажем, для старшей сестры, – глядя на него, мне хотелось отдаться сумасшедшей воле воображения. В некоторые минуты я ненавидела его, в другие пылко жаждала его присутствия. Признаюсь вам, этот мальчик разбудил во мне какой-то гибельный огонь.
Однажды – какой демон меня подвиг? – я пошла гулять к железной дороге. Меня всегда манили эти сверкающие рельсы, ведущие неизвестно куда. На высоком откосе росло много цветов, и я попросила моего маленького спутника набрать мне букет. Он бросился карабкаться по откосу, счастливый, что может сделать мне приятное. Он был грациозен и ловок, ак серна. Я показывала, где растут мои любимые цветы. «Там, там!..» – кричала ему и побуждала залезать на труднодоступные бугры и обрывы.
