Разлукой потрясенное светило
Прибрежный окровавило гранит
И в пурпуре дорогу проложило
Пред юной королевою Лилит.
И чайки, за прелестной королевой,
Бросались, с криком, в пену корабля,
И вечера окрасила напевы
В печаль осиротевшая земля.
И взоры всех, сквозь влажные ресницы,
Искали силуэт на корабле, —
Последний свет сияющей Жар-Птицы,
Лилит — прекраснейшей из королев.
И мы с тобой — чужого света тени —
Следили с грустью в море те огни,
Где удалялось светлое виденье,
Напомнившее нам другие дни…
Ведь это было, было все, когда-то…
Ты помнишь?.. Там, на берегах Невы:
И пушек салютующих раскаты,
И клики шумной, радостной толпы,
Знамен, значков, орлов — двуглавых — стаи!
«Ура!..» могучей, чем разлив реки,
И медью труб рокочущих сверкая,
Полки шагали, Русские полки!
И крыши, и деревья, и балконы —
Повсюду — люди, люди… И цветы!..
И ветры с Волги, Ладоги, и Дона
В трехцветных флагах, вольно… Помнишь ты?
Где пышность та, та слава, что мы помним?..
Во власти мы какого колдовства?
Как горько сделаться «ничьим», бездомным…
Пристали ль нам чужие торжества?
Но корабли плывут… И мы, без гнева,
Смотря вслед исчезающим огням,
Благословим чужую королеву
За ту улыбку, брошенную нам…
«Возрождение», 1966, № 174
