Таге Баггесен не был исключением на общем фоне. Его поставили блюсти интересы своего отдаленного округа и политику партии в области транспорта, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять его истинное лицо. Он уже обеспечил себе жирную пенсию, а все, что попутно перепадало ему сейчас, шло на дорогие костюмы и выгодные инвестиции. Карл обвел глазами стены, на которых красовались дипломы турниров по гольфу и заснятые с высоты птичьего полета четкие виды его загородных вилл, разбросанных по всей стране.
Карлу захотелось уточнить, в какой партии состоит хозяин, но Таге Баггесен отвлек его обезоруживающим похлопыванием по спине и гостеприимными мановениями рук.
— Я бы посоветовал закрыть дверь, — сказал Карл, кивая в сторону коридора.
Вместо ответа Баггесен посмотрел на него с благодушным прищуром. Этот финт, вероятно, не раз сослужил ему хорошую службу, например на переговорах по поводу шоссейных дорог в Хольстенбро, но с вице–комиссаром полиции, имевшим наметанный глаз на такие приемчики, это не возымело желаемого действия.
— В этом нет необходимости. Мне нечего скрывать от товарищей по партии, — сказал Таге Баггесен и убрал гримасу с лица.
— Мы слышали, что вы проявляли большой личный интерес к Мерете Люнггор. Между прочим, послали ей телеграмму, к тому же телеграмму–валентинку.
От этих слов Таге слегка побледнел, но самоуверенная улыбка по–прежнему сидела прочно.
— Телеграмму–валентинку? Что–то не припомню.
Карл кивнул. На лице у собеседника было ясно написано: лжет. Конечно же, он помнит. Значит, можно переходить в наступление.
— Я предложил вам закрыть дверь, потому что хочу спросить напрямик: это вы убили Мерету Люнггор? Вы же были в нее сильно влюблены. Наверное, она вам отказала и вы утратили над собой контроль? Это так?
Каждая клеточка в самоуверенной башке Таге Баггесена лихорадочно заработала, соображая, как лучше поступить — поскорее захлопнуть дверь или довести себя до апоплексического удара. Лицо его налилось краской, соперничая яркостью с рыжими волосами. Он испытал потрясение и чувствовал себя голеньким. Об этом кричала каждая пора его тела. Карл давно научился читать ответ по поведению клиента, но такая реакция говорила о чем–то необычном. Если этот человек имел отношение к делу, то ему остается только написать чистосердечное признание, если же нет, значит, есть что–то другое, отчего его так корежит. Сейчас надо действовать аккуратно, а то его, того и гляди, кондрашка хватит. Во всяком случае, было совершенно очевидно, что ничего подобного Таге Баггесену еще никогда не приходилось слышать за всю свою жизнь, проведенную в высших сферах.
Карл попробовал улыбнуться: при виде столь бурной реакции он поневоле как–то подобрел, словно в этом организме, взращенном на тучной ниве административной власти, проглянуло что–то человеческое.
— Постарайтесь выслушать, Таге Баггесен! Вы посылали Мерете Люнггор записочки. Много записочек. Прежняя секретарша Мереты, Марианна Кох, наблюдала за вашими попытками с большим, скажу я вам, интересом.
— Здесь все посылают друг другу записочки.
Баггесен попытался небрежно развалиться в кресле, но так и не смог прислониться к спинке.
— Значит, ваши записки был и не личного содержания?
Тут депутат фолькетинга вылез из–за стола и тихонько закрыл дверь.
— Я действительно питал сильные чувства к Мерете Люнггор, — произнес он с такой неподдельной печалью, что в душе Карла даже шевельнулось нечто вроде жалости. — Я очень тяжело переживал ее смерть.
— Понимаю и постараюсь не затягивать разговор.
Ответом на это была благодарная улыбка. Ну вот клиент и положен на обе лопатки.
— Как нам совершенно точно известно, в феврале две тысячи второго года вы посылали Мерете Люнггор телеграмму–валентинку. Сегодня мы получили соответствующую справку от бюро телеграмм.
У Таге Баггесена сделался совсем убитый вид. Воспоминания о прошлом жестоко его мучили.
Он вздохнул:
— Ведь знал же я, что она мной, увы, совершенно не интересуется в этом смысле! И уже давно это понимал.
— И все равно не оставляли попыток?
Таге молча кивнул.
— И что же было написано в телеграмме? Постарайтесь на этот раз придерживаться истины.
