В ответ на мой вопросительный взгляд он весело сказал:
– Завтра жди гостей. Прямо с утра. Думаю, ты удивишься столь странной компании.
Гости прибыли как раз к завтраку. Вообще с едой у нас было хорошо. Профессор договорился с женщиной, которая приходила поливать цветы в зимнем саду, чтобы она нам готовила. На нашу удачу, она оказалась профессиональной поварихой, временно (как она надеялась) оставшейся без работы. Она даже выглядела как повариха с картинки из детской книжки: полная, добродушная, розовощекая, всегда улыбающаяся. Дело свое она любила, так что кормить нас взялась с явным удовольствием. Она сама покупала продукты, не доверяя нам такое важное дело, и готовила очень вкусно, причем порции были огромные, потому что маленьких и полупустых тарелок она просто не признавала.
– Как может мужчина мало кушать? – вопрошала она, если кому-то из нас оказывалось не под силу одолеть ту совершенно непомерную дозу еды, которую она собственноручно нагружала каждому на тарелку. – Тем более вы же занимаетесь спортом, – так она называла Ци-Гун Пяти зверей.
В общем, кормежка была такая «недиетическая», вкусная и обильная, что перед нами встала серьезная проблема, как не разожраться за то время, что мы пробудем на «даче».
– Любаша, – однажды сказал ей профессор после еды, – вы молодая женщина, вы, наверное, не помните, но в старые времена было принято «заботиться о здоровье трудящихся». Так вот, когда такой «трудящийся» приезжал для поправки здоровья в санаторий, первое, что с ним делали, – это взвешивали, а данные записывали в медицинскую карту. В день выписки из санатория его взвешивали снова и если оказывалось, что он не поправлялся хотя бы на пару килограммов, то это считалось показателем очень плохой работы санатория. Если бы вы в те времена работали поваром в таком санатории, то сделали бы его первым в стране по упитанности отдыхающих.
Думаю, кстати, что Сергей Михайлович не шутил. Еда у Любаши действительно была «душевная» и остановиться бывало непросто, тем более что она строго следила, чтобы мы «хорошо кушали».
Так что если она готовила на двоих, то еще четверых можно было накормить легко. В общем, когда во двор въехал черный «мордатый» джип Вадима, я был уверен, что полную машину гостей мы сможем прокормить совершенно без проблем, даже в магазин бежать не придется. Любаша любила (с ее именем у меня часто выходила какая-то игра слов, впрочем, очень приятная), чтобы в доме всего было с избытком, а еды тем более.
Приезд Вадима меня никак не удивил, он был парень общительный и я бы удивился, если бы он не попытался встретиться с профессором в неформальной обстановке. Вторым из машины вылез Чемпион, что, впрочем, тоже было вполне предсказуемо. Парень явно был не дурак и мог сделать попытку напроситься «в ученики». Но вот третий персонаж… Открылась задняя дверца и оттуда как ни в чем не бывало вылез Хулиган собственной персоной.
Сергей Михайлович не удивился, он-то точно знал, кто к нам приедет, сам вчера давал разрешение на приезд, говорил, что так даже веселее будет. Но я был поражен: вот это нахал, я даже начал его уважать.
Во время завтрака, прошедшего «в теплой и дружественной обстановке», профессор никого ни о чем не спрашивал, хотя было совершенно понятно, что ребята приехали не просто погулять за городом по чистому снегу и на чистом воздухе. Когда завтрак закончился, профессор запустил «пробный шар».
– Кто будет мыть посуду? – невинным голосом спросил он.
Обычно посуду мыл я. Хотя Любаша все время возражала, но мне казалось, что повар должен готовить, а посуду должны мыть всякие неумехи вроде меня. В общем, мастер должен заниматься своим «мастерским» делом, а подсобные работы должны выполнять подсобные рабочие. Но на этот раз я понимал, что профессор «тестирует» отнюдь не меня, и потому сидел молча. Мне самому было интересно, кто отзовется первым. Чемпион – правильный мальчик, но явно избалован дома донельзя, Вадим – хозяин пусть и не очень большого, но собственного дела, привыкший к полной самостоятельности и к тому, что никто ему не указка. Тем более он привез Чемпиона и Хулигана, так что вроде как они ему должны. Ну а про Хулигана и говорить нечего, у него наверняка есть армейская привычка: «дедушка» посуду не моет, а если кто-то ее моет, то тот наверняка салага.
