Предположим, что мы с тобой вступили в спор. Если ты переспорил меня, а не я тебя, значит ли это, что ты действительно прав, а я не прав? Если я переспорил тебя, а не ты меня, значит ли это, что я действительно прав, а ты не прав? Действительно ли один из нас прав, а другой не прав? Оба мы правы или не правы? Если мы с тобой не можем понять друг друга, то и другие останутся во мраке неведения. Кого же мне послать их вразумить? Если пошлю согласного с тобой, то разве согласный с тобой сумеет их вразумить? Если пошлю согласного со мной, то разве согласный со мною сумеет их вразумить? Если пошлю несогласного ни с тобою, ни со мною, то разве несогласный ни с тобою, ни со мною сумеет их вразумить? Если пошлю согласного и с тобой, и со мной, то разве согласный и с тобой, и со мной сумеет их вразумить? Но в таком случае ни ты, ни я, ни другие не сможем понять друг друга. Кого же еще нам ждать?
Соответствуют ли изменения названий изменениям вещей или не соответствуют, объединим их в пределах природы и, предоставив им развиваться, доживем свой срок. Что означает «объединим их в пределах природы»? Означает «приведем к гармонии истинное и неистинное, правду и ложь». Если истинное действительно истинно, то нечего спорить о том, насколько истинное отличается от неистинного. Если правда действительно правда, то также нечего спорить о том, насколько правда отличается от лжи. Забудем о времени, забудем о суждениях, найдем радость в бесконечном и поселимся в бесконечном!
Полутень спросила у Тени:
– Почему вы так непостоянны? Раньше вы двигались, а теперь почему-то остановились, раньше вы сидели, а теперь почему-то встали?
– Может быть, я так поступаю в зависимости от чего-то? – ответила Тень. – А может быть, я так поступаю в зависимости от чего-то, зависящего еще от чего-то? Завишу ли я от чешуи змеи, от крыла кузнечика? Как знать, почему это так? Как знать, почему это не так?
Однажды Чжуан Чжоу приснилось, что он – бабочка, весело порхающая бабочка. Он наслаждался от души и не сознавал, что он – Чжоу. Но вдруг проснулся, удивился, что он – Чжоу, и не мог понять: снилось ли Чжоу, что он – бабочка, или бабочке снится, что она – Чжоу. Это и называют превращением вещей, тогда как между мною, Чжоу, и бабочкой непременно существует различие.
Глава 3
Главное для долголетия
Наша жизнь ограниченна, а знания неограниченны. Ограниченному следовать за неограниченным опасно. Поняв это, совершенствовать знания опасно. Совершая добро, избегай славы, совершая зло, избегай наказания. Если взять за основу главное, можно сохранить свое тело, сберечь целостность жизни, можно поддержать родителей, можно дожить до предельного возраста.
Повар царя Прекрасномилостивого[26] принялся разделывать тушу быка. Каждый взмах руки и наклон плеча, каждый шаг ноги и сгибание колена сопровождались треском отделяемой от кости кожи, стуком ножа. Работа шла в четком ритме, точно танец «В тутовой роще» или «Цзин шоу»[27].
– Ах, как прекрасно! Как совершенно твое мастерство! – воскликнул Прекрасномилостивый.
Опустив нож, повар сказал:
– Я, ваш слуга, привержен пути более, чем своему мастерству! Когда я, ваш слуга, стал впервые разделывать быка, то видел лишь тушу, а через три года перестал замечать животное как единое целое. Теперь же я не смотрю на него, а понимаю его разумом, не воспринимаю его органами чувств, а действую лишь разумом. Следуя за естественными волокнами, режу сочленения, прохожу в полости, никогда не рублю то, что слишком твердо, – центральные жилы и связки, а тем более – большие кости.
Хороший повар режет, а поэтому меняет нож раз в год. Посредственный повар рубит, а поэтому меняет нож раз в месяц. Ножу вашего слуги ныне девятнадцать лет, я разделал им много тысяч бычьих туш, а лезвие у него словно только что заострено на точильном камне.
Между сочленениями есть щели, а острие ножа не имеет утолщения. Когда вводишь в щель тонкое лезвие, места, где погулять ножу, находится с избытком. Поэтому и через девятнадцать лет его лезвие словно только что заострено на точильном камне. Но, несмотря на это, каждый раз, подойдя к сложному сплетению, вижу, как трудно с ним справиться, страшусь и остерегаюсь, не отвожу глаз, веду нож медленно, едва шевеля. И вдруг так быстро заканчиваю разделку, точно рассыпаю ком земли. Подняв нож, я постою, оглянусь по сторонам, пройдусь в нерешительности и, удовлетворенный, оботру нож и спрячу.
